Н. С. Савкин. Философская интерпретация языка культуры региона

Н. С. САВКИН

ФИЛОСОФСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ЯЗЫКА КУЛЬТУРЫ РЕГИОНА

САВКИН Николай Степанович, заведующий кафедрой философии для естественно-научных и инженерных специальностей Национального исследовательского Мордовского государственного университета, доктор философских наук, профессор.

Ключевые слова: философская интерпретация, ментальность, герменевтика, опредмечивание, распредмечивание, языки программирования, рефлективная философия, этика толерантности

Key words: philosophical interpretation, mentality, hermeneutics, objectification, dis- objectification, programming languages, reflective philosophy, tolerance ethics

Философия языка — это часть (раздел) прикладной философии, предметом которой являются способы упорядочивания средств выражения знаний. По философско-лингвистической проблематике высказывался Аристотель (трактат «Категории»), И. Кант (разработка категорий рассудка), Ж. Ж. Руссо (идеи о происхождении письменности), Дж. Милль (вклад в теорию референции), В. Гумбольдт и др.

Современная философия языка представляет собой направление философских исследований о способах построения теорий с помощью языка, различных типах языков и их функционировании, политических и социальных функциях языка. После так называемого «лингвистического поворота» («лингвистической революции»), произошедшего в Европе в середине ХХ в., в философию «вливается» спектр философских исследований языка — лингвистическая философия, структурализм (постструктурализм), феноменология, герменевтика, главное внимание которых направлено на контексты и предпосылки высказываний, на истолкование и понимание как условия осмысления социального бытия, на объективированные структуры языка вне связи с субъектом (семиотика).
В философии языка существует несколько направлений исследований: обозначение словом или предложением, фразеологизмом реального или вымышленного предмета, явления, объекта (референция); выяснение содержания, смысла языкового выражения, слова, предложения и истолкование, объяснение их предназначения (интерпретация — в отличие от творческого раскрытия образа исполнителем или идейно-эстетического замысла художественного произведения критиком); выполнение языком функций в процессе общения, передачи информации в зависимости от особенностей способов мышления, характера, культуры; проблема перевода текстов, предложений, слов одного языка в эквивалентных единицах другого языка; языковая природа сознания, соотношение языка с сознанием (говорящего и интерпретирующего), слияние языка с сознанием и их разделение (различие).

Как возникают слова для обозначения вещей, предметов, процессов, явлений? Как удается людям (группе, общности, социуму) добиваться одинакового понимания смысла слов? Ясно, что слова, язык сформировались в процессе совместной повседневной практической деятельности и во взаимосвязи с развитием культуры, поэтому они обладают особенностями действующих людей. Вероятно, кто-то первый, случайно или преднамеренно, придал значение предмету или процессу в виде звуковой системы, и при неоднократном ее повторении слово с таким смыслом закрепилось.

Разумеется, язык обозначает предметы и процессы, а не отражает мир. Язык является носителем значений, передающихся из поколения в поколение. Мышление, рационализм, аналитика формируют языковую ткань, логическую семантику языка, которые определяются непрерывным повседневным опытом и структурными правилами языка. В философии языка важно решение проблемы смысла и значения. Каждое слово относительно автономно в значении смысла, несет определенную содержательную нагрузку, доступную другим. Признается самостоятельный статус смысла слова. Что касается значения, то оно конкретизируется в контексте, тексте. Более того, значение слова может определяться по тому, как оно будет применяться в новых ситуациях.

Наиболее сложной остается проблема соотношения, взаимосвязи и противоположности знака (языка в широком смысле как воплощения сознания, ментальности) и идеального. Часто они рассматриваются как форма (знак, язык) и содержание (духовное, идеальное, ментальность). Форма (знак, язык) мыслится как материальное, а значение, смысл, содержание — как идеальное. Причем в качестве языка (материального) могут выступать звук (речь), условные знаки (письмо, алфавит), жесты (знаковый язык, язык жестов — у глухонемых основное средство общения, передачи информации) и внутренняя речь (процесс мышления). Это внутренняя, невидимая и неслышимая речь. Она носит сокращенный, фрагментарный характер и выражается в скрытой от взора и слуха слабой артикуляции речевых звуков, при этом речевой аппарат делает незаметные, микроскопические движения, которые улавливают современные приборы. Оказывается, человек думает на каком-то языке, который является в данный момент актуальным, употребляемым, родным.

В качестве средств воплощения духовного (ментально-сти) могут выступать схемы, формулы, графики, телодвижения, пластика, краски, музыкальные звуки. Существует множество технических средств воплощения ментальности, информации, эмоций.

В любом случае значение, смысл, духовное содержание знака оживает, становится «реальным», актуальным лишь в результате специальной ментальной процедуры, которая называется раскодированием заложенного в данную форму, расшифровкой зашифрованного. Это осуществляется через мышление, понимание, интерпретацию. Чтобы это случилось, форма, знак должны обладать определенными признаками, свойствами.

Остается загадкой, как, в каком виде духовное, идеальное, ментальность реально существуют, не имея при этом ни цвета, ни вкуса, ни запаха, ни размера, ни веса, ни конфигурации и воплотившись в любую форму, конструкцию. Автомобиль, компьютер, любая техническая система — это не просто металл, а особым образом организованная конструкция, представляющая собой воплощение замыслов, планов, идей инженера, конструктора, дизайнера, т. е. идеального, духовного. Характер, уровень, качество замыслов и их воплощение, исполнение обнаруживают себя, реализуются лишь при эксплуатации, функционировании.

Вся «искусственная» среда, вторая природа, мир материальной культуры наполнены смыслом и представляют собой воплощение ментальности, замыслов, идей. Эта ментальность существует в них в потенциальном состоянии, раскрывается полностью в процессе распредмечивания. Поэтому, когда утверждают, что сознание материально, то допускают вульгаризацию. Вместе с тем духовное, ментальность, сознание не могут существовать, функционировать, передаваться другому, храниться в материализованной форме. При этом предполагается, что материализация, форма носят социально обусловленный, конкретно-материалистический характер. Это означает, что у них совершенно произвольный характер, но при этом в пределах социума они имеют национальную, региональную, эпохальную характеристику. В связи с этим обсуждается вопрос «Если каждый язык имеет свою онтологию, то в какой мере возможно единство языков, общение между представителями различных языковых систем, взаимопонимание и перевод?». Ответ может быть следующим: хотя существуют различные дискурсы и системы взглядов, заложенные в языковые формы, духовность, ментальность, истина, значение расшифровываются с помощью разума, рассудка, анализа. Они становятся основным посредником «медиумом», обеспечивающим взаимопонимание и перевод различных языков. Условность, произвольность заключается здесь в том, что одна и та же духовность, ментальность воплощаются в различные языковые формы, требующие знания, чтобы произошло раскодирование, благодаря чему возможно взаимопонимание.

Воплощение духовного, в том числе наиболее абстрактных философских идей, концепций, возможно не только в словесных, языковых конструкциях, но и в поведении, действиях, поступках, которые могут выражать определенную философию («философию поступка»), а система действий, образ жизни — философскую систему, концепцию. В истории таких примеров немало (блаженные, отшельники, скитальцы). Общеизвестен образ жизни самих философов. Так, древнегреческий философ Диоген Синопский (ок. 404 — ок. 323 г. до н. э.) выразил свою аскетическую философию не столько словесно (до нас не дошли его сочинения), сколько образом жизни: из доксогафов (изложений древнегреческими авторами в своих произведениях взглядов и жизнеописания других

философов) известно, что он вел аскетическую жизнь, используя винную бочку под жилище и довольствуясь платьем бродяги. Он отказывался от достижений цивилизации, отвергал материальные блага, чтобы оставаться свободным. Человек должен быть нагим и одиноким, замкнуться, чтобы защитить свою человеческую сущность.

Способов, методов, возможностей воплощения духовного, ментальности, информации множество: язык, жесты, поведение, мимика, письмо, телодвижения, ноты и т. д. Язык не все может воплотить и передать, если не иметь в виду под языком в широком смысле все способы воплощения, хранения и передачи информации, ментальности. Мать понимает ребенка без слов. Животные общаются звуками, телодвижениями, у них своя система сенсорных сигналов.

Спорным остается вопрос о соотношении сознания и души. Что такое душа. Существует ли она отдельно от сознания? Нередко встречаются рассуждения о том, что душа существует сама по себе и не имеет связи с сознанием. Понятие души (греч. psyche, лат. аигта) восходит к древним религиозным верованиям о наличии в теле человека или животного активного духовного начала, которое оживляет его, определяя его индивидуальные способности и жизненную позицию. В новоевропейской философии понятие души стало употребляться преимущественно для обозначения внутреннего мира человека, его самосознания. В психологии понятие души отождествляется с психикой, некоторые философы рассматривают сознание лишь как осознанное (рационализированное) отражение действительности, куда психическое как эмоциональное не входит.

На наш взгляд, нельзя отделять душу от сознания. Представить ее существование отдельно от сознания невозможно, так как душа есть определенная направленность, состояние, аспектная характеристика сознания. Душевный человек — это человек, способный к сопереживанию, сочувствию, умеющий понять другого, поставить себя на его место. Бездушный человек — это не человек без души, а просто эгоистичный, равнодушный, безучастный человек.

Душа у человека есть, но бессмысленно допускать (с точки зрения естествознания) ее самостоятельное, автономное существование отдельно от человека и его сознания (душа сама по себе). Утверждение о том, что она бессмертна и продолжает функционировать где-то отдельно от самого человека, «хозяина» души, не имеет под собой каких-либо оснований, научных подтверждений.

Д. А. Гранин описывает ситуацию после смерти жены, когда он ощущал присутствие ее души, хотя сама она уже была похоронена. «Любой атеист, материалист знает, что у него-то душа имеется. Недоказуемо? Душа обитает за пределами доказательств, как сны, как мечта, за пределами естественных наук. Она недосягаема для приборов, датчиков»1.

Это верно: нет приборов для измерения души, нет экспериментального контроля. Душа существует не отдельно от сознания, а в структуре сознания. Это единое духовное образование. Сознание, духовное, ментальность, душа — это субъективная реальность. Она существует в закодированном виде, в системе условных обозначений, знаков, сигналов для сохранения, передачи и функционирования информации, духовного, сознания, души. А язык — один из самых распространенных и важнейших способов или видов кодирования.

Взаимосвязь языка и сознания аналогична диалектике опредмечивания и распредмечивания, имеющей место в производственной трудовой деятельности. Здесь социальные сущностные силы человека, способности воплощаются в форму предмета, а при распредмечивании, наоборот, предметность переходит в живую, действующую способность как результат освоения субъектом предметных форм культуры и цивилизации.

Как и информация, способность — явление, хотя и закодированное в определенную материальную форму, но остающееся по содержанию духовным образованием. Свою сущность, содержание они обнаруживают лишь в процессе раскодирования, потому что только в таком качестве могут функционировать. В том и тайна духовного, сознания, души, что они существуют в самых разнообразных формах, языках, кодах, которые носят отчетливо выраженный социальный, национальный, региональный, иногда профессиональный, даже возрастной характер (всевозможные сленги, жаргон и т. д.). Когда человек думает, он думает на каком-то языке. Это так называемая «внутренняя речь», беззвучная, невидимая. Она носит сокращенный, фрагментарный характер и выражается в скрытой от взора и слуха слабой артикуляции речевых звуков. Иначе говоря, когда человек думает, его речевой аппарат делает незаметные микроскопические движения, которые улавливают современные приборы. Поэтому можно предположить, что со временем будет изобретен прибор или датчик для измерения состояния души.

Таким образом, хотя дух, сознание, ментальность, душа автономны, как нечто существующее и действующее, однако доступны, досягаемы через язык, различные формы материализации, в качестве которых выступают не только известные нам языки (звуки, буквы, жесты, знаки, символы и т. д.), но и математические формулы, языки программирования, музыкальные ноты и т. п. Духовное опредмечивается в различные формы жизни, существует, воздействует, функционирует и хранится, затем вновь обретает характер субъективного духовного в процессе и результате распредмечивания, требующего определенных знаний, подготовки, культуры.

Существует противоречие: с одной стороны, каждый язык имеет собственную онтологию, с другой — любая система знаков, всякий язык может быть расшифрован, распред-мечен или переведен на другие знаковые системы, языки. Это возможно наиболее полно и точно в пределах одной цивилизации, единой социокультурной системы. Иное дело — текст. Он также расшифровывается и понимается. Но для его понимания требуется осмысление и истолкование, ибо здесь присутствуют два субъекта, два сознания — написавшего текст и читающего его. Как отмечал М. М. Бахтин, «текст (в отличие от языка как системы средств) никогда не может быть переведен до конца, ибо нет потенциального единого текста текстов. Событие жизни текста, то есть его подлинная сущность, всегда развивается на рубеже двух сознаний, двух субъектов»2. Поэтому абсолютно адекватное понимание текста невозможно, здесь в силу вступает интерпретация, различие восприятий и истолкований. Поэтому история, которая, как прошлое, представлена преимущественно системой текстов, которые выступают как вторичный уровень бытия, всегда вызывает различные толкования, объяснения, интерпретации. Большую роль при этом играет позиция, мировоззрение, воображение, уровень осведомленности интерпретатора. Сам исторический факт вовсе не тождествен его естественно-исторической форме, так как связан с субъективным осмыслением и объяснением.

Философская интерпретация текста отличается особой герменевтической глубиной, направленной на постижение смысла и понимание. Она всегда окрашена в «герменевтические тона»3, ибо стремится к расшифровке смысла, заключенного в тексте. Герменевтика означает не обычное толкование или объяснение смысла, а расшифровку, раскодирование трудных для понимания текстов.

Языки различаются по богатству лексики, стиля, изобразительно-выразительных средств. Но есть нечто общее, объединяющее языки, — их многозначность. Поэтому попытки закодировать язык и на этой основе создать искусственный язык для межличностного общения, например, эсперанто, не увенчались успехом, ибо он оказался неспособным передавать смысловые оттенки разных культур. Слово, язык — не только информационная система, но и средство передачи оттенков, нюансов мыслей, переживаний, чувств, т. е. то, что имеет свою глубину и широту. Философия как герменевтическая деятельность способна раскрыть оттенки смыслов. Отсюда не вытекает, что философская герменевтическая интерпретация безгранична. Это может быть отнесено к философским текстам и той части философии, которая не претендует называться наукой и не быть таковой. Это так называемое «философствование», или «экзистенциальная, ценностная, валюативная философия». Она допускает широкий круг интерпретаций и может выявить много смыслов.

Возможность множества интерпретаций обусловлена также социокультурной эпохой, временем. Заложенные в тексте смыслы могут актуализироваться в разные эпохи: то, что было второстепенным в прошлом, в контексте ушедшей эпохи, может стать современным в наше время. Классическая, или рефлективная, философия и ее тексты по содержанию и смыслу более строги и однозначны. Герменевтическая интерпретация направлена на поиск и уточнение определенного смысла, поэтому более устойчива и конкретна. Следует отметить, что на направленность и содержание интерпретации существенное влияние оказывает мировоззрение. Если мировоззрение и интерпретация приходят в конфликт или несогласие, несоответствие, то меняется интерпретация, а потом в какой-то мере и миропонимание. Язык при этом существенных изменений не испытывает.

Основная цель интерпретации — объяснение смысла, истолкование текста, доведенное до понимания. Интерпретация есть понимание, субъективное и объективное. Субъективное (или собственное) — это совпадение содержания с внутренним «вчувствованием» смысла. Объективное — забота о понимании другим. Этим философия интерпретации отличается от семиотики: ее интересует не поиск значения, не содержание смысла, а способ означивания, варианты, формы материализации содержания. В качестве таких форм или знаков могут выступать символы, формулы, индексы, коды, иконические образы, культовые феномены, дорожные знаки, сигналы, искусственные языки. Пониманию предшествует аналитическая операция, позволяющая придать пониманию статус знания. При изменении условий, ситуации возможна повторная интерпретация для придания знанию практического значения.

Предмет философии интерпретации — не только языковые выражения и тексты. Непосредственное понимание возможно и при «чтении» выражения чужого лица, жестов, походки. Мир, безусловно, существует объективно и не зависит от нашего сознания, восприятия и понимания. Однако повседневный мир, наличное бытие есть для нас всегда интерпретированный мир. Второй оказывается не менее сложным, чем первый, ибо существуют разные уровни интерпретации и понимания. Их наслоения усложняют вторичную интерпретацию (интерпретацию интерпретированного) и его понимание. Происходит столкновение миропониманий. Для правильного регулирования отношений следует признать этику толерантности как обязательное условие сосуществования. Нужно терпеливо и вежливо переносить другого с его иной интерпретацией, культурой, в его чуждости.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Гранин Д.А. Все было не совсем так. М.: ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2010. С. 455.

2 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 300—301.

3 См.: Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М., 1991. С. 4.

Поступила 15.05.12.