А. С. Лузгин, Е. А. Деникаева. К вопросу бытования мордовских «знамен» в Средневековье

А. С. ЛУЗГИН, Е. А. ДЕНИКАЕВА

К ВОПРОСУ БЫТОВАНИЯ  МОРДОВСКИХ «ЗНАМЕН» В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

ЛУЗГИН Александр Степанович, профессор кафедры традиционной мордовской культуры и современного искусства Национального исследовательского Мордовского государственного университета, доктор исторических наук.

ДЕНИКАЕВА Екатерина Александровна, аспирант кафедры социальной работы, психологии и социального права Российского государственного социального университета (г. Москва).

Ключевые слова: «знамена», тамга, знак, клейма, «глаз», тешкс

Key words: znameno, tamga, sign, brand, «eye», teshks, Mordva

«Знамена», тамги, тешксы — важный этнографический источник для исследования истории и этнической культуры мордовского народа¹. Известно, что тамги (термины «знамя», «тамга» в данном случае используются как синонимы понятия «знак») финно-угорских народов Поволжья «исследованы крайне мало, хотя эти знаки сохранились в документальных материалах полнее и с ранних времен, чем тамги других народов России»².

Мордовские письмена — сложная кодификационно-се-миологическая система, складывавшаяся на протяжении тысячелетий и наделенная в древности глубоким магико-религиозным и сакральным смыслом, которая доносит до нас информацию о хозяйственно-экономической, бытовой жизни, религиозных воззрениях мордвы Средневековья. Знаковая система включает в себя представления об окружающем мире, несет отголоски тотемистических воззрений, указывает на взаимосвязь человека и природы, помогает выявить виды хозяйственной деятельности, интенсивность бытования «знамен» в сфере повседневных материально-хозяйственных отношений, а также определяет их роль в фиксации патриархальной собственности.

Знаковая система, просуществовавшая многие столетия, сохраняется до сих пор в сильно усеченном сегменте культуры кладбищенских знаков. Представление о формах бытования тамг, тешксов в Средневековье дают переписные книги³. В последнее время известен ряд трудов, в которых авторы извлекли изображение «знамен» из неопубликованных материалов А. А. Гераклитова, находящихся в архиве Санкт-Петербургского института истории РАН⁴.

Существованию разветвленной знаковой системы у мордовского народа способствовало ведение многоотраслевого натурального крестьянского хозяйства, требовавшего разграничения предметов владения и регулирования имущественных отношений между крестьянами. Это предусматривало использование определенной системы обозначений, которыми отмечались участки леса, пашни, лугов и др. Они наносились на домашнюю утварь, орудия труда, одежду и т. д. В течение многих веков люди использовали знаки для обозначения и сохранения родоплеменной, а несколько позже и семейной собственности. Знаки также применялись для фиксирования и передачи информации (арифметические знаки, пиктографическое письмо).

Наибольшее количество мордовских знаков Средневековья представлено в переписных книгах, в которых они известны как бортные «знамена». Занятие бортничеством имело определенную специфику. Это весьма древняя форма примитивного пчеловодства, при котором «пчелы не сосредотачиваются на пчельнике, а живут в естественной обстановке в лесных деревьях, пользуясь природными, им нарочно приготовленными, дуплами. При этом способе пчелиные семьи, принадлежавшие одному хозяину, раскидывались часто на огромные пространства, чем и объясняются широкие границы бортных ухожаев. Для избежания недоразумений каждый владелец метил деревья с принадлежавшим ему роем своим родовым знаком, так называемым „знаменем", и акты XVII и XVIII вв. оставили нам целый ряд таких своеобразных гербов, употреблявшихся мордвой, между прочим, и вместо подписи»⁵.

«Знамена» как ценный этнографический источник могут пролить свет на характер этого вида промысловой деятельности и на специфику знаков, особенности их форм, а также указать на связь с мировоззрением, природными явлениями и т. д. Нас в первую очередь интересует форма «знамен», их названия, функции.

Всего в неопубликованных материалах фонда А. А. Ге-раклитова представлено 717 бортных «знамен». Под каждым «знаменем» указан год упоминания в источнике, имя, фамилия и место проживания владельца. Это позволяет систематизировать изображения по названиям и форме, особенностям регионального бытования. Так, в первой четверти XVII в. (1624 г.) среди имеющихся в нашем распоряжении «знамен» мордовских бортников Алатырского уезда 90 раз встречается знак «дуга», усложненный такими деталями, как «глаз». Например, «знамя» Бичура Ерманзина из д. Кир-жеман Алатырского уезда назывался «Дуга да три глаза», «знамя» Енговата Ержедеева с товарищи из д. Коржерки этого уезда — «Дуга да пять глазов». Иногда слово «глаз» замещалось словом «рубеж», хотя по-прежнему на «знамени» изображалось колечко, символизировавшее «глаз».

Иногда встречаются «знамена», усложненные другими деталями, но вышеупомянутое изображение дуги было центральным для этого вида «знамен». Остальные детали носили второстепенный характер и примыкали к нему. Так, например, было в случае с некоторыми «знаменами» Ала-тырского уезда: Мотодыша Илаева «Дуга да заячьи уши да три глаза» (д. Тетингеева), Поровата Нейманова «Дуга да гуж да три глаза» (д. Елаева Чукаль), Туба Башаева «Дуга да гуж, по конец дуги глаз, да в середке глаз же, да повыше дуги заячьи уши» (д. Андреевка), Кемая Тор-канова «Дуга да гуж, под гужом глаз накось, повыше гужа заячьи уши» (д. Дубровки). О широкой распространенности этого «знамени» мордвы свидетельствует то, что оно бытовало и в весьма удаленных от Алатырского уезда селениях Шацкого уезда. Таковы «знамена» Вечканата и Куштана Авкемановых (д. Усть-Выша). В свое время, рассматривая «знамена» кардовильской, тюгелевской и велемасовской мордвы Арзамасского уезда, Н. Н. Харузин сделал вывод, что «в каждой мордовской деревне преобладал один и тот же основной рисунок клейма, варьировавшийся по отдельным личностям»⁶. Археографический материал позволяет говорить о том, что иногда характерная форма знака в многочисленных вариациях встречается в нескольких селениях одного и того же уезда.

Наиболее распространенным «знаменем» в обозначенной переписной книге является «глаз», который встречается в виде самостоятельных «знамен» 322 раза из 717 знаков. Сам элемент «глаз» присутствует во всех рассматриваемых нами «знаменах» начала XVII в. из архива А. А. Гераклитова.

При обращении к знакам нельзя пройти мимо «знамен» в виде кружков, так называемых «глаз» в различных комбинациях. Для конца XVI — начала XVII в. подобные изображения были неотъемлемой частью любого «знамени». Высока вероятность того, что «знамя» «глаз» и относящиеся к нему изображения других «знамен» в сознании суеверных крестьян связаны со схематическим изображением личины идола в виде трех кружочков, которая имела название «шайтанская рожа». По словам Ю. Б. Симченко, этот знак «возник из рисунка „личина идола". Отсюда нетрудно предположить, что кружочек есть не что иное, как элемент сакрального знака „шайтанова рожа", на котором приносили клятву, обещая давать правдивые показания по вере и чести»⁷. Тамга «шайтанская рожа», очевидно, возникла из рисунка личины идола: три черты изображают его глаза и нос. Это хорошо иллюстрируется знаком 60/2, где «шайтанская рожа» представлена в виде особо расположенных кружков — глаз и носа⁸.

На наш взгляд, это «знамя» наиболее архаично. Иногда «шайтанская рожа» изображается схематически в виде трех черточек. Этот упрощенный знак более удобен для написания, что косвенно свидетельствует о его частом употреблении, потому что имеет сакральную природу, освященную в суеверных представлениях людей Средневековья. Отмечено, что тамги в виде трех черточек, подобные «шайтанской роже», встречались у мордвы д. Вышки Симбирского уезда, у черемисов Арской дороги Казанского уезда и в ряде других мест. При этом тамга в виде трех черточек ставилась представителями аристократических семей, в которых дольше всего сохранялись родовые традиции⁹.

У других народов, например, у русских, такие тамги в исследуемое нами время не встречаются. Это можно объяснить осведомленностью соседних народов о значении этого «знамени». Наличие знака «шайтанская рожа» у вогулов, остяков, мордвы и черемисов вряд ли можно объяснить простым совпадением. Более редкое его употребление у мордвы и черемисов, сохранность у обских угров в качестве сакрального символа объясняются большей архаичностью общественных отношений и верований у последних»¹⁰. Волжские финны испытывали сильное тюркское влияние. Имущественные и родовые отношения были у них иными, чем у обских угров. Родовые знаки в силу непрерывного развития семьи утратили к XVII в. прежнее значение, трансформировались в семейные и личные знаки собственности. Смысл тамг в это время не могли объяснить даже сами владельцы «знамен». Эти же процессы были причиной изменения значения упомянутого культового символа. Таким образом, «шайтанская рожа» — знак, возникший в период финно-угорского единства, т. е. тогда, когда складывались представления финно-угорских народов о едином божестве.

В книге Д. Ю. Пушечникова и А. Костяева, которая, на наш взгляд, объективно отражает социальные, хозяйственно-экономические, бытовые реалии того времени, также в большом количестве знаков обязательно присутствует такой элемент, как «глаз»¹¹. На наш взгляд, это далеко не случайно. Когда хозяин отсутствовал, со «знамени» за происходящим следили «глаза». Они в соответствии с магико-религиозными представлениями выполняли обереговую функцию, «сторожили» собственность. Подтверждением этой версии является то, что на груди мордовской женской рубахи «покай», на затыльной части головного убора «златной» расположены «сельмть» («глаза»), по замыслу вышивальщиц, выполняющие функцию оберега от сглаза и порчи¹².

Частота используемых мордовскими бортниками знаков в рассматриваемом источнике различна. Так, весьма употребителен знак «пояс», или «черта» (187 «знамен»), «дуга» (90), «вилы» (39), «заячьи уши» (37), «налуч» (35), «мотовило», «лопатка» (28), «бараньи рога» (22), «орлов хвост» (11), «ни-миляв» («бабочка») (9), «скамья» (6), «гусиная лапа», «крюк», «коса» (3), «голова кобылы» (2). По частоте использования тех или иных «знамен» можно судить о характере изображения и природе знаков. На основе археографических материалов и их анализа можно говорить о том, что в большинстве знаков XVII в. встречаются названия бытовых предметов, орудий труда и охоты («дуга», «вилы», «мотовило», «на-луч»), частей тела («лопатка») и т. д. Вместе с тем все еще повсеместно сохраняется такой важный архаический элемент всех «знамен», как «глаз» (717 случаев), восходящий к культовому символу «шайтанская рожа», что позволяет говорить о языческой основе мировоззренческих представлений, сохранявшихся в «знаменах» средневековой мордвы.

По предположению ученых, сюжет тамги позволяет в некоторых случаях определить тип хозяйства этнических групп: охотничий, скотоводческий или земледельческий¹³. Так, при рассмотрении оказывается, что более половины тамг родственных мордве вогулов составляют луки, далее идут изображения рыболовных снастей и различных орудий охоты¹⁴. По распространенности тех или иных знаков, характеру изображения можно говорить о том, что мордва постепенно отошла от охотничье-рыболовецкого быта и перешла к земледельческому и животноводческому хозяйству. Вместе с тем охота в лесной зоне, в которой издревле проживала мордва, все еще являлась неплохим подспорьем крестьянскому хозяйству. Это находит отражение в знаковой системе. Схематичность знаков «орлов хвост», «гусиная лапа», «заячьи уши» свидетельствует о высокой степени абстракции от предмета изображения, когда по одной единственной детали, части тела представлялось само животное, в то время как, например, у родственных мордве остяков, долго занимавшихся охотничье-рыболовецким хозяйством, тамгами были изображения птиц, животных, рыб¹⁵. В некоторых случаях они близки к натуральным, в них узнаваемы те или иные виды фауны и флоры. Таковы остяцкие ясачные тамги Бе-логорской волости XVII в. в виде изображений оленей, рыб, человека, священных деревьев, лодок с мачтами, которые одновременно выступали в качестве сакральных символов, культовых рисунков¹⁶. В отличие от мордвы многие тамги остяков были культовыми, тогда как лишь с небольшой долей вероятности можно предположить, что у мордовского населения в XVII в. только незначительная часть «знамен» с изображением «глаза» могла иметь культовый характер.

Сохранившиеся до настоящего времени в переписных книгах мордовские «знамена», тамги, тешксы представляют значительный интерес для исследователей истории и культуры своего народа.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: Симченко Ю.Б. Тамги народов Сибири XVII в. М.: Наука, 1965. С. 12.

² Там же.

³ См.: Книга письма и меры писцов Дмитрия Юрьевича Пушечникова да подьячего Афанасия Костяева мордовских и буртасских земель 132 и 133 и 134 году. 1-я кн. Л. 1—50; Книга письма и меры Дмитрия Юрьевича Пушечникова да подьячего Афанасия Костяева 132 и 133 и 134 году Алатырского уезду татарским и буртасским и мордовским вотчинам бортным ухожаям. 2-я кн. Л. 51—206.

⁴ См.: Видяйкин С.В. Народ и власть: налоги и повинности дворцовых крестьян Алатырского уезда в XVII—XVIII вв. Саранск, 2011. С. 255—350; Гераклитов А.А. Избранное: в 2 ч. Саранск, 2011. Ч. 2. С. 43—138.

⁵ Симченко Ю.Б. Тамги народов Сибири XVII в. С. 9.

⁶ Харузин Н.Н. «Знамена» мордвы в XVI—XVII вв. // Юбил. сб. в честь В.Ф. Миллера. М., 1900. С. 67.

⁷ Симченко Ю.Б. Тамги народов Сибири XVII в. С. 109—110.

⁸ Там же.

⁹ Там же. С. 111.

¹⁰ Там же.

¹¹ См.: Книга письма и меры писцов ... С. 1—50, 51—206; Рогачев В.И. Семейные знаки народов Поволжья (на примере знаков собственности эрзи и мокши). Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2003. С. 41

¹² См.: Рогачев В.И. Семейные знаки народов Поволжья ...

¹³ См.: Симченко Ю.Б. Тамги народов Сибири XVII в. С. 8.

¹⁴ Там же. С. 34.

¹⁵ Там же.

¹⁶ Там же. С. 99—100.

Поступила 30.03.2012.