Е. С. Романовская. Демографическое положение коренных народов Дальнего Востока: социологический аспект

Е. С. РОМАНОВСКАЯ

ДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ КОРЕННЫХ НАРОДОВ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА: СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

РОМАНОВСКАЯ Елена Сергеевна, заведующая кафедрой социального управления Магаданского института Санкт-Петербургской академии управления и экономики, кандидат социологических наук.

Ключевые слова: малочисленные народы; территория проживания; воспроизводство; социализация; демографическое положение; уровень хозяйственного развития; взаимовлияние

Малочисленные народы Севера на Дальнем Востоке насчитывают около 90 тыс. чел., или более 48 % всей их численности в России. Наиболее высока их доля (около 3,8 %) там, где созданы административные единицы в местах их компактного проживания. Это Корякский и Чукотский автономные округа. Якуты имеют исторический ареал расселения в пределах административных границ Республики Саха (Якутия), где сосредоточены более 96 % всех якутов, проживающих в России. Малочисленные народности Севера представлены четырьмя группами: тунгусско-манжурская (нанайцы, негидальцы, орочи, удэгейцы, ульчи, эвенки и эвены), чукотско-камчатская (ительмены, коряки, чуван-цы и чукчи), эскимосско-алеутская (алеуты и эскимосы), палеоазиатская (нивхи и юкагиры Якутии, ительмены на Камчатке, чуванцы и экскимоссы в Магаданской области). Основные группы коренных народов Дальнего Востока имеют территории традиционной жизнедеятельности в северной и южной части региона¹.

Межпереписной период 1979—1989 гг. для малочисленных народов Севера на территории Дальнего Востока характеризовался некоторым увеличением численности большинства народностей. Наибольший прирост численности за указанный период был зафиксирован у эвенков и юкагиров, численность которых возросла на 33,6 и 32,4 % соответственно. У других народностей темпы прироста были несколько ниже, но также характеризовали их прирост. Так, за период между переписями, численность ительменов увеличилась на 15 %, удэгейцев — на 14,7 %, эскимосов — на 14 %, нанайцев — на 13,2 % и алеутов — на 6,7 %². Межпереписной период 1990—2002 гг. и период с 2003—2006 гг. для малочисленных народов на территории Дальнего Востока характеризовался уменьшением численности большинства народностей³.

Территорию проживания коренных народностей Дальнего Востока можно разделить на две основные группы, принадлежность к каждой из которых обусловлена историческим процессом интеграции моделей демографического проведения коренного и пришлого населения, уровнем ассимиляционных процессов и характеристиками внутри территориальной миграции. К первой группе принадлежат регионы традиционного проживания коренных народностей, на территории которых высокая доля славянского населения сложилась достаточно давно и была следствием хозяйственной экспансии сырьевого характера в 30—50-е гг. ХХ в., а также стремительной социализации самого коренного населения, быстрого роста внутрирайонной миграции, значительного удельного веса городского населения в молодых промышленных центрах (г. Комсомольск-на-Амуре).

Различия в уровне хозяйственного развития и степени социализации предопределили показатели естественного и миграционного движения коренных народностей Дальнего Востока, вызвав изменения в половозрастной структуре воспроизводства. Вместе с тем внутренняя динамика воспроизводства в основных, наиболее многочисленных группах коренных народностей Дальнего Востока, подтверждает вывод о том, что при всех последствиях ускоренного хозяйственного освоения территорий традиционного проживания народностей Севера и Дальнего Востока элементы интеграции и взаимовлияния в демографических процессах скорее всего выражаются сосуществованием на одной территории групп населения, принадлежащим к разным национальностям, религиям, культурам и, соответственно, различным моделям демографического и, в частности, репродуктивного поведения.

Для выявления характеристики коренными малочисленными народами Дальнего Востока демографической ситуации в стране и в своем населенном пункте нами 2 декабря 2007 г.

во время проведения выборов на избирательных пунктах был проведен опрос. Его целью стало выяснение их мнения о том, какими проблемами в сфере демографии они более всего обеспокоены, какие направления выхода из демографического кризиса считают самыми реальными, каковы их установки на репродуктивное поведение. Были опрошены 366 чел. в 6 субъектах Дальневосточного федерального округа (Корякский и Чукотский автономные округа, Магаданская и Сахалинская области, Приморский край, Республика Саха). В каждом субъекте опрошен 61 чел. Статистическая погрешность не превысила 3,4 %.

По данным исследования, аборигены не драматизируют демографическую ситуацию в стране и на Дальнем Востоке. Лишь 9 % опрошенных готовы согласиться с термином «демографическая катастрофа». С другой стороны, еще меньше тех, кто признает положение в этой сфере нормальным (7 %). Основная часть опрошенных характеризует ситуацию как тревожную (46 %) или кризисную (38 %). Оценки положения в стране, как правило, несколько критичнее, чем ситуации в собственном населенном пункте респондента.

Среди демографических проблем коренных народов Дальнего Востока более всего тревожат высокая смертность, низкая продолжительность жизни (57 %), низкая рождаемость (55 %), разрушение деревни, запустение сельской местности (38 %), рост численности мигрантов (27 %), перепрофилирование родовых угодий, распад традиционной семьи (27 %). Меньшее беспокойство вызывают отток за рубеж высококвалифицированных граждан России, «утечка мозгов» (6 %), скученность населения в крупнейших городах (8 %), незаселенность огромных просторов Дальнего Востока (3 %).

Низкая рождаемость и высокая смертность волнует все группы и слои аборигенов. В отношении других проблем оценки дифференцируются. Жителей городских поселений чаще, чем респондентов из других типов поселений, заботят проблемы «утечки мозгов» (16 %), скученности населения в мегаполисах (12 %). В сельской местности высок уровень обеспокоенности разрушением деревни и родовых угодий (84 %). Рост численности мигрантов особенно остро воспринимается в Хабаровском крае и Сахалинской области (41 и 36 %). Распад традиционной семьи, рост числа неполных семей у женщин вызывает тревогу чаще, чем у мужчин (41 и 17 %). Главное условие выхода Дальнего Востока из демографического кризиса большинство аборигенов (78 %) видят в повышении рождаемости коренного населения округа. 10 % опрошенных возлагают надежды на сокращение смертности, остальные (10 %) — на прекращение оттока населения за рубеж. Лишь 2 % высказались за привлечение квалифицированных работников из других стран, усматривая в этом способ решения демографической проблемы. Респонденты 45 лет и старше чаще опрошенных молодого и среднего возраста обращают внимание на важность сокращения смертности в Дальневосточном федеральном округе (ср.: 8 % в группе 18—24 лет и 43 % в группе 45 лет и старше). Молодежь 18—24 лет чаще лиц старшего возраста делает акцент на миграцию населения.

По сведениям опрошенных, в поколении их родителей среднее число детей в семье составляло 5,66. В современных семьях этот показатель снизился до 2,12. Причем ситуация выглядит достаточно тревожной в том числе и потому, что число детей, которое сейчас есть в современных семьях, и число имеющихся и планируемых детей различаются: среднее число «планируемых» детей — 1,24 на семью.

В связи с этим особую актуальность приобретают репродуктивные установки молодежи. Отвечая на вопрос «Сколько детей в Вашей семье в настоящее время?», большинство опрошенных (45 %) в возрасте 18—24 лет указали, что не имеют детей, 16 % имеют одного ребенка, 15 % — двух. Что касается числа «планируемых» детей, то 43 % опрошенных этой группы хотели бы иметь двух детей, 19 % — одного ребенка. Лишь 3 % опрошенных этой группы указали, что планируют иметь трех детей. Причем именно двухдетная семья является «идеальной» для большинства представителей этой возрастной группы (65 %). Та же тенденция фиксируется среди представителей следующей возрастной когорты — 25—34 лет. Более половины опрошенных (58 %) «идеальным» числом считают двоих детей в семье, и лишь 20 % — троих. Близки показатели этих двух возрастных групп (18—24 и 25—34 лет) и в отношении «планируемых» детей. Доля тех, кто планирует иметь двоих детей, среди респондентов в возрастной группе 25—34 лет практически такая же, как и в предыдущей, и составляет 46 %.

В отличие от всех районов Севера, на Дальнем Востоке в районах традиционного проживания коренных народностей можно выделить ряд принципиальных особенностей с точки зрения детерминации воспроизводственного процесса. Во-первых, доля русского населения в районах проживания коренных народностей выше, чем на других территориях региона, что обусловило специфическое протекание процесса ассимиляции особенно у малых народностей Приамурья. Во-вторых, доля коренного населения в районах их традиционного проживания на несколько порядков ниже, чем доля славянского населения на территории Дальнего Востока, и имеет тенденцию к стабилизации в отличие от других народов в регионе, когда некоторые из них подошли к черте депопуляции или перешли за нее. В-третьих, процессы ассимиляции пришлого и коренного населения, особенно у славянских групп, а также их влияние на нормы репродуктивного поведения в значительной степени остались в рамках этнических групп пришлого и коренного населения.

Основные тенденции воспроизводства коренных народностей Дальнего Востока в обозримой перспективе, по всей видимости, будут связаны с влиянием на районы их расселения процессов хозяйственной экспансии. Важнейшими социально-экономическими факторами, определяющими этот процесс, по-прежнему являются наращивание промышленного потенциала региона в районах расселения ряда коренных народностей; усиление дифференциации расселения за счет возрастания миграционных потоков (село—город); расширение притока иногороднего населения в районы традиционного расселения коренных народностей и изменение в связи с этим динамики ассимиляционных процессов.

Характерным примером такого воздействия являются прибрежные территории Дальнего Востока и районы использования сырьевых ресурсов. Так, только в Хабаровском крае под влиянием указанных процессов активизировалось миграционное движение из национальных сел в развивающиеся промышленные центры, разрушается структура возрастных пирамид, активизировалось экономическое и социальное давление создаваемых элементов расселенческих и производственных единиц.

Анализ структуры расселения и воспроизводства коренных народностей Дальнего Востока показывает, что в целом по региону за период с 1990—2008 гг. произошли отклонения от основных параметров естественного и механического движения. Продолжалась убыль численности во всех группах народностей северной и южной подзон региона. Рост отдельных групп коренных народностей за 2006—2007 гг. составил от 2 до 6 %. У некоторых народностей не наблюдается количественного прироста, но стабилизация их численности является свидетельством внутренних позитивных структурных изменений. Переход к более оптимальному типу воспроизводства населения в районах расселения коренных народностей сопровождается установлением относительно невысоких показателей рождаемости и смертности. Процессы естественного движения населения имеют значительные различия у отдельных народностей по уровню коэффициентов рождаемости, смертности и естественного прироста. Относительно низкий уровень прироста коренного населения по сравнению с другими группами в Дальневосточном федеральном округе связан с усилением внутрисемейного регулирования рождаемости с ориентацией на малодетую семью. Отмеченное повышение коэффициентов рождаемости не отражает изменений во внутренней структуре процесса рождаемости, так как ценностные ориентации у представителей особенно городской части населения коренных народностей мало чем отличаются от общих региональных установок на уровень детности в семье.

Среди основных факторов, определяющих уровень детности у коренных народностей Дальнего Востока, в настоящее время наиболее значительными являются дальнейший рост влияния на рождаемость и смертность материально-бытовых условий жизнедеятельности семьи; изменение под воздействием социально-экономической среды репродуктивных ориентаций и поведения; снижение детности в семье как следствие процессов ее дестабилизации из-за падения престижа брака и нравственных национальных ценностей материнства; увеличение детской смертности и усложнение структуры смертности населения в наиболее бракоспособных возрастах.

Актуальность применения методов регулирования воспроизводства населения на Дальнем Востоке сегодня особенно велика. Это связано с тем, что при планировании экономического и социального развития районов расселения коренных народов слабо учитываются существующие границы их расселения, в результате чего изначально закладываются элементы дисбаланса в условия жизнедеятельности коренного и пришлого населения. Особенно это наблюдается при использовании ресурсных запасов в районах и на территориях нового хозяйственного освоения, когда при решении вопросов разработки и освоения месторождений игнорируются исторически сложившиеся структуры расселения коренных народов, их права на получение платы за добычу ресурсов. Такое нарушение основы жизнедеятельности коренных народов в последнее десятилетие привело к ускорению миграционного движения из сельской местности в городскую.

Параллельно с процессами изменения удельного веса численности городского и сельского населения из числа коренных народов отмечается колебание общего коэффициента рождаемости и смертности. Это связано с изменениями половозрастной структуры в городе и селе. Анализ динамики численности сельского населения показывает, что его рост происходит в основном за счет естественного движения при некотором увеличении миграции коренного населения из промышленных центров в районы традиционной жизнедеятельности. Социальные аспекты этого возвращения проявляются в репродуктивном поведении через сложившиеся ориентации на малодетную семью.

Анализ состояния возрастных пирамид коренных народностей, живущих в городской и сельской местности, показывает, что они мало отличаются друг от друга и характеризуют один тип возрастной структуры — регрессивный. Принимая общепринятые типы возрастных структур, используемые в демографии в качестве эталонных, сравним их с соответствующими структурами коренных народностей Дальнего Востока.

Возрастная структура коренных народов Дальнего Востока в целом характеризуется относительно низким весом населения в младших возрастах (0—15), сравнительно больших — в старших (50 и старше). Это свидетельствует о регрессивных тенденциях воспроизводства групп народов северной и южной зоны Дальневосточного федерального округа. Анализ динамики коэффициентов детской смертности у коренных народов Приамурья показывает, что за период с 1989—2002 гг. наиболее существенное увеличение детской смертности можно наблюдать у всех народностей, кроме нанайцев и нивхов, в то время как у удэгейцев и ульчей эти процессы весьма не стабильны в силу внутренних изменений в возрастной структуре рожениц и зависимости от очередности рождений. Возрастная структура городских жителей выглядит еще более регрессивной, что является основой для низких темпов роста городского населения из числа коренных народностей Дальнего Востока благодаря естественному приросту (не учитывая миграцию «село—город»).

Демографический переход от старого к новому типу воспроизводства у коренных малочисленных народов Дальнего Востока, в основном завершившийся к началу 70-х гг. ХХ в., отчетливо проявлялся в динамике темпов рождаемости и смертности на территориях традиционного расселения коренного населения.

Улучшение условий социально-экономического развития, увеличение средней продолжительности жизни повлияло на изменение ряда демографических характеристик коренного населения. В основном половозрастная структура народов этого региона, в том числе и самых многочисленных (русских, украинцев и др.), по своим параметрам совпадала с основными характеристиками по РСФСР, за исключением некоторых отклонений по смертности от средних значений в трудоспособных возрастах.

Общей тенденцией в социально-демографическом развитии коренных малочисленных народов Дальнего Востока до 1989 г. являлся рост влияния уровня образования на параметры естественного иммиграционного движения. Наличие постоянных контактов у городского и сельского населения в определенной степени влияло на формирование репродуктивных ориентаций. Так, у народов Нижнего Амура, где в каждой пятой-шестой семье имеются родственники в городской местности, наметилось снижение среднего числа детей в семье, особенно у нанайцев и ульчей, имеющих высшее и среднее специальное образование.

В обеспечении рационального воспроизводства коренных народностей Дальнего Востока особое место занимает решение проблемы смертности, увеличения продолжительности жизни. Рассмотрение динамики общего коэффициента по отдельным группам коренных народов региона свидетельствовало о положительных сдвигах в состоянии смертности Однако по отдельным территориям этот процесс проходил неравнозначно и неравномерно. Причем общий уровень

смертности женского населения у некоторых коренных народностей значительно выше, чем у мужского населения, в отличие от динамики этого процесса по РФ и Дальнему Востоку, где традиционно доминировал рост мужской смертности, особенно в трудоспособном возрасте.

В целом наметившееся движение в сторону повышения статуса территорий расселения коренных малочисленных народов Дальнего Востока при формировании общей структуры и схем социального и демографического развития, на наш взгляд, должны предусматривать постоянную оценку состояния воспроизводства населения и трудовых ресурсов; реализацию мер социально-демографической политики с учетом разноуровневых тенденций экономического развития, особенно при использовании ресурсных запасов территории компактного проживания малочисленных коренных народов; определение доминирующих направлений развития производственной и непроизводственной сферы в национальных селах и поселках на основе укрепления элементов национальных видов занятости и промыслов.

Формирование на территории расселения коренных народностей Дальнего Востока урбанизированных поселенческих структур актуализирует вопрос о подготовке национальных кадров в производственной, культурной и административно-управленческой сфере для более корректного решения задач согласования ведомственных интересов и территориальных аспектов этнических процессов. Причем одним из важных аспектов в практике подготовки кадров будет выбор оптимального варианта сочетания подготовки интеллигенции в области образования, медицины, культуры, специалистов по проблемам правового и управленческого профиля на высшем и среднем уровне.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: Национальный состав и владение языками, гражданство: итоги Всероссийской переписи 2002 г. по Российской Федерации: в 14 т. М.: НИЦ «Статистика России», 2002. Т. 4. Кн. 1. С. 13—15.

² См.: Население СССР 1987: стат. сб. М.: Финансы и статистика, 1988. С. 98—107; 3 Чепалыга А.Л., Чепалыга Г.И. Регионы России: справ. М.: Дашков и Ко, 2003. С. 88—100.

³ Чепалыга А.Л., Чепалыга Г.И. Регионы России ... ; Национальный состав и владение языками ...

Поступила 17.07.08.