В. А. Бажанов. Книга В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» и развитие теории познания в ХХ в.

В. А. Бажанов

Книга В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» и развитие теории познания в ХХ в.

В. А. Бажанов, заведующий кафедрой философии Ульяновского государственного университета, д. ф. н., профессор

Столетие со дня выхода книги В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» предоставляет хороший повод попытаться осмыслить ее значение для философии ХХ в. Если в советское время эта книга считалась шедевром философской мысли, краеугольным камнем философского наследия В. И. Ленина, то после распада СССР эта книга, как и большая часть марксизма-ленинизма, была благополучно забыта. Лишь в период перестройки предпринимались достаточно непоследовательные попытки его критического анализа. Затем все, что относилось к марксизму и его наследию, было вытолкнуто на далекую периферию исследовательского сознания не только в России, но и на просторах СНГ. Между тем западные ученые продолжали анализировать марксистское теоретическое наследие, включая и труды В. И. Ульянова-Ленина.

Можно смело утверждать, что в силу ряда социально-политических условий и ее содержательных моментов эта книга — одна из наиболее влиятельных, увидевших свет в ХХ в. Влиятельных прежде всего потому, что она была известна, изучалась, читалась и перечитывалась десятками миллионов людей и воспринималась как выдающееся философское произведение, а, стало быть, настраивала на вдумчивое отношение к философии, прививало уважение общества к философской и гуманитарной мысли в целом, а также уважение, которое, к сожалению, во многом было утеряно в последнее десятилетие. Это явная деградация интеллектуального потенциала общества, когда его «героями» становятся певички и шоумены, а не мыслители и инженеры.

Понятно, что знакомство с первоисточниками марксизма-ленинизма пытливый ум не могло удовлетворить полностью в том смысле, что философия этими источниками не ограничивается, и надо изучать не только предшественников К. Маркса и В. И. Ленина, но и более поздних мыслителей. В итоге рефлексия над богатством философских и социально-политических идей и осознание убогости экономических реалий «развитого» социализма (теория предписывала одно, а практика свидетельствовала о противоположном) привели к крушению коммунистического эксперимента, которое сопровождалось тектоническими сдвигами на необъятных просторах Евразии, в процессе которых перестал существовать и СССР, основателем которого являлся В. И. Ленин.

Это не означает, что его концептуальное наследие может быть предано забвению. Напротив, идея path dependence (зависимость от предшествующего пути), столь популярная в современной политологии и экономической теории, а также давно известная в диалектической философии как идея преемственности в развитии, предполагает аналитику марксистско-ленинского наследия, которое в неявном виде присутствует в теоретических конструкциях сегодняшнего дня. Одним из таких базисных элементов является книга В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».

В этой связи возникает рад вопросов. Каковы причины и основания влияния на философию ХХ в. и теорию познания книги В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм»? В чем оно конкретно состояло? Определялось ли это влияние политическими мотивами и/или содержательными соображениями и какими? Какие направления философско-мето-дологической мысли испытали наибольшее влияние книги? Что можно считать устаревшим в ней и что сохраняет свою актуальность? Можно ли по-прежнему, как и в советское время, отождествлять теорию познания и теорию отражения? Что из себя представляют неотражательные операции познавательного процесса, о которых принято рассуждать в сфере истолкования познания сейчас? Противоречат ли друг другу традиционное и нетрадиционное истолкование отношения субъекта и объекта? Какова природа активности субъекта познания и нашла ли она адекватное отражение в книге В. И. Ленина? Какие гносеологические идеи книги работали в философии и гносеологии ХХ в.? Удалось ли автору книги предложить эффективную методологию анализа естествознания, которая использовалась в прошлом столетии и, если да, то каким образом и в каких областях естественных наук? В чем были особенности ее применения в области социально-гуманитарного знания? В чем недостатки такого рода методологии с позиций сегодняшнего дня?

Понятно, что мы можем коснуться лишь небольшой части указанных вопросов. Смысл книги В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» нельзя понять, если не учитывать, во-первых, философскую фундированность марксизма, заложенную его создателями и связанную с проблемами отчуждения человека, истолкованием развития общества как естественно-исторического процесса, представлениями о предыстории и собственно истории человечества, проблемами и представлениями, которые имели непосредственные политико-экономические аспекты и следствия. Во-вторых, конкретные условия написания книги (период поражения Первой русской революции) и очевидные политические цели ее автора. Четко следуя традиции марксизма, В. И. Ленин не мог игнорировать «модернизацию» и, стало быть, неизбежные искажения философских оснований (ортодоксального) марксизма, вытекавшие из платформы эмпириокритицизма, развиваемого видными социал-демократами и захватывавшего в России все более широкие слои людей, размышляющих о будущем пути развития страны. В. И. Ленин в книге стремился восстановить аутентичное прочтение марксизма, что означало беспрекословное признание необходимости революционного слома государственной машины, а не ревизионистский по своей сути процесс эволюционных преобразований, который отстаивался сторонниками западноевропейской социал-демократии и их российскими последователями. Единственное смещение относительно «автохтонной» позиции классиков марксизма, которое допускал Ленин, состояло в перенесении акцента с материализма на диалектику. Становление и развитие эмпириокритицизма было тесно связано с кризисом и последующей революцией в естествознании (прежде всего в физике) и поэтому проблемы диалектики познания получали политическое звучание. Понятно почему архитектоника «Материализма и эмпириокритицизма» включает активную (а порой просто яростную) политическую полемику, перемежаемую философскими отступлениями (главным образом, из области теории познания), которые на самом деле носят подчиненный характер по отношению к политическим в конечном счете целям данной работы. Именно по этой причине Ленин усиленно цитирует разных авторов, предпочитая скорее не аналитический, а дескриптивный стиль изложения (восстановление истинного положения дел в марксизме). Он использует ненормативную для философского произведения лексику типа «кривляка» (по отношению к Авенариусу), «урядник» (по отношению к Г. Корнелиусу) или «философские Меньшиковы», (по отношению к имманентам). Ленин писал не философский, а политический текст.

Левые идеи будоражили умы многих известных мыслителей в молодости, позже основательно поменявших свои политические воззрения. Одним из таких мыслителей был К. Поппер, считавшийся родоначальником постпозитивизма. Он явился непримиримым и энергичным критиком марксизма. Достаточно вспомнить его «Открытое общество и его враги» и «Нищета историцизма». Однако мало кто знает, что в 1919 г. семнадцатилетний Поппер вместе с венгерским коллегой, хорошо знавшим русский язык, переводил «Материализм и эмпириокритицизм» на немецкий язык. Поппер и другие постпозитивисты (особенно И. Лакатос и П. Фейерабенд) считали Ленина одним из предтеч фалли-билизма благодаря его интерпретации в «Материализме и эмпириокритицизме» идей П. Дюгема, к которому вождь мирового пролетариата явно благоволил в силу взглядов последнего на развитие физических теорий с точки зрения познания истины, хотя и порицал за идейные «шатания». Гегель, и особенно В. И. Ленин, являются концептуальными источниками современного фаллибилизма, предложенного и развитого К. Поппером в весьма жесткой форме. И. Лакатос, ученик Поппера и выдающийся философ науки, развивал фаллибилизм близком к духу ленинской трактовки соотношения объективной, абсолютной и относительной истины. Точка зрения фаллибилизма (в виде идей приближения к истине) у Лакатоса неявно присутствует в его работах.

Еще в своих ранних работах (венгерского периода творчества) И. Лакатос рассуждает, упоминая иногда Ленина, о возможности бесконечного приближения разума к объективной реальности, ее неисчерпаемости, о достижениях физики, связанных с признанием принципа историзма, о его ассимиляции в естественных науках и т. п.

Более того, есть все основания утверждать, что ключевое понятие методологии научно-исследовательских программ И. Лакатоса — понятие «жесткого ядра» заимствовано из работы В. И. Ленина «Что делать?», в которой пишется о сплоченном ядре (революционеров-профессионалов и самой партийной организации). На Западе Ленина считают одним из наиболее влиятельных мыслителей ХХ в., потому что его идеи впитывались громадными массами людей, а многие люди в условиях тоталитарных режимов ХХ в. знакомились с классической философией не по первоисточникам, а по трудам В. И. Ленина. И. Лакатос тщательно скрывал источники своих воззрений, но, вероятно, диалектический метод осваивал не по оригинальным гегелевским произведениям, а по трудам В. И. Ленина. Диалектическая по своей сущности методология И. Лакатоса в области философии математики (и философии науки в целом) включает марксистскую методологию (диалектическую по своему духу) в качестве базисного элемента. В какой-то степени аналогичная характеристика будет справедлива и по отношению к П. Фейерабенду, поскольку он испытал глубокое влияние со стороны Б. Брехта (комбинация элементов анархии и неуважения к «респектабельности»), а австрийского марксиста В. Холличера вообще открыто называл своим учителем.

Таким образом, марксизм оказал влияние на позитивизм и особенно ощутимым оно было в случае К. Поппера и И. Лакатоса. Диалектические основания творчества последнего позволяют назвать его своего рода «троянским конем» по отношению не только к позитивизму в целом, но и всей англо-американской философии, если особенно учесть его заслуги в распространении на Западе исторического метода в области философии и методологии науки. Если Поппер начисто отвергал принцип историзма (один из центральных принципов диалектики), то его ученик Лакатос возражал таким образом, что «нищета историцизма» (в терминологии Поппера) лучше, чем полное отсутствие оного.

В наши дни марксистские идеи (в том числе в интерпретации В. И. Ленина) продолжают привлекать немарксистов (не говоря о марксистах, которые не столь редки на Западе). Это объяснимо и понятно: если политическая составляющая марксизма-ленинизма уступила в состязании с либеральной идеей, то философская, восходя к великим предшественникам, развивавших диалектический дискурс, не потеряла своего значения как один из возможных способов рассуждения и анализа, а значит, мысленного расчленения и упорядочения мира, открытого для обогащения, переосмысления и нового концептуального синтеза с различными течениями современной мысли.