М. А. Рожков. Знаковость античности в повседневном пространстве г. Саранска

М. А. РОЖКОВ

ЗНАКОВОСТЬ АНТИЧНОСТИ В ПОВСЕДНЕВНОМ ПРОСТРАНСТВЕ г. САРАНСКА¹

РОЖКОВ Михаил Анатольевич, аспирант кафедры иностранных языков для гуманитарных специальностей Мордовского государственного университета.

Ключевые слова: архетип; повседневность; символ; мифологизация; мифология; мышление; современность; культура; репрезентация; сознание

Key words: archetype; routine; symbol; mytho-logisation; mythology; mentality; modernity; culture; representation; conscience

Современной культурологией накоплен значительный опыт исследований форм и функций мифа и мифологического мышления. Между тем, несмотря на изученность мифотворчества, существуют сферы, не попавшие в поле изучения. Сложность заключается в том, что мифологические «конструкты» в ряде случаев оформляются в немифологических текстах. Мифологические стереотипы настолько вошли в пространство культуры, что стали неотъемлемой частью обыденного сознания.

Изучение того, как возникали древнейшие представления, фиксируясь в архетипические понятия, которыми оперирует подсознание, дает возможность выделения семантических полей и тем самым структурирования смыслового пространства культуры. Генезис архетипов — это реконструкция того, что представляет собой структура смыслов, хранящаяся в подсознании. Для К. Г. Юнга архетип — первичное единство образа и смысла, невыразимое в силу своей многозначности. «Ни один архетип, — отмечает философ, — не может быть сведен к простой формуле. Он — сосуд, который нельзя ни опустошить, ни наполнить… Он пребывает косным на протяжении тысячелетий и тем не менее жаждет нового наполнения. Архетипы — непоколебимые элементы бессознательного, но они постоянно изменяют свой облик»². В этом состоит сложность систематического описания архетипов, необходимого для того, чтобы они раскрывали «горизонт» понимания современной культуры.

Древняя мифология ушла с арены истории, сменившись наукой и религиями. Но в художественных произведениях и жизненных сценариях событий, а также и в научных концепциях обнаруживается присутствие мифологических образов и сюжетов. Анализ мифологического мышления показывает, что оно имеет свою практико-теоретическую логику как система понятий, поглощенная образами, и сам мыслительный процесс не уступает тому, который имеет место при научном мышлении. Как писал К. Леви-Стросс, «в мифологическом мышлении работает та же логика, что и в мышлении научном, и человек всегда мыслил одинаково „хорошо”. Прогресс… произошел не в мышлении, а в том мире, в котором жило человечество, всегда наделенное мыслительными способностями…»³.

К мифологическому наследию следует подходить не только с литературоведческой и этнографической, но и с философской позиции. Анализируя мифологию в обобщающем ключе, можно проследить закономерности развития ее образов и сюжетов: общую логику мысли и чувства в мифах. На этот факт указывал Дж. Фрэзер, используя сравнение разных мифов и обрядов для интерпретации их смысла: «Исследования в области древнейшей истории человечества обнаружили, что при множестве поверхностных различий первые философские системы, выработанные человеческим разумом, сходны в своих существенных чертах»⁴. В ходе развития культуры выявление древнейших архетипов позволяет выделить изначальное концептуальное ядро, вокруг которого формировались более поздние мыслеобразы.

Психологический опыт Юнга показал, что архетипиче-ские идеи не распространяются лишь благодаря традициям, языку и миграциям, но могут возникать спонтанно, в любое время и в любом месте. Главная сложность проблемы архетипов в том, что они, выступая как метафизические сущности, описывают процесс, который не только произошел однажды, но и происходит постоянно: сейчас, как и много тысячелетий назад. Развитие сознания нельзя описать хронологически четко, так как архетип нелинеен и совершает повторы: человечество циклически возвращается к одним и тем же образам мира, переосмысливая прежние символы и наделяя новым смыслом старые понятия. Воплощаясь в вечных мифах и символах, архетип пронизывает культуру, обеспечивая ее историческую преемственность и память.

Многие ученые разделяют точку зрения о том, что возможность плодотворного заимствования мифов и сюжетов обусловлена существованием повторяемости реальных ситуаций в жизни людей разных времен, поколений, стран. Тождественные по своему характеру образы и мотивы обнаруживаются в не соприкасающихся друг с другом мифологических системах. Следовательно, объяснить их простым заимствованием нельзя. Юнг предположил существование архетипов как мифообразующих структурных элементов бессознательного. Являясь вневременными схемами, архетипы составляют основу общечеловеческой символики, включают все богатство мифологических тем. Сам архетип, фиксируемый мифологемой, остается неизменным, но может быть по-разному представлен в культуре. Поэтому когда мы говорим о культурном развитии, то имеем в виду последовательное обогащение смыслом древних праобразов.

Именно повседневность как «результат „оповседневни-вания” сакральных архетипов»⁵ наиболее явным образом сохраняет архаические структуры культуры, и именно в ней происходит символическое воссоздание мифологического. Эффективность коммуникации определяется здесь прежде всего степенью актуализации универсальных архетипов, так как «структуры повседневности — наиболее герметичная часть, мало поддающаяся рационализации и переводу на другие языки»⁶.

М. Элиаде указывал, что, несмотря на внешнюю десакра-лизацию современной жизни, «большинство „неверующих” живут под влиянием псевдорелигий и демифологизиронных мифологий»⁷. Е. В. Николаева отмечает, что даже в конце ХХ в. «повседневные социокультурные практики во многом определяются исторически обусловленной традицией, включающей в себя коллективные представления и архетипиче-ские конструкции коллективного бессознательного»⁸.

Повседневность интересна тем, что она является местом встречи субъекта и объекта, внутреннего мира с социальными конструктами. Н. Б. Отрешко выделяет характерные черты повседневности как особой реальности: «естественность», т. е. «она существует как самоочевидная и непреодолимая фактичность»; «организуется вокруг „здесь” тела индивида и „сейчас” его настоящего»; «объективная упорядоченность в образах, которые кажутся независимыми от стиля мыш-ления»⁹. То же самое можно сказать о повседневном пространстве г. Саранска.

Повседневная культура г. Саранска играет значительную роль в жизни современного жителя этого города, ей отводится роль фундаментального основания человеческого существования. Мир повседневности воспринимается жителями города как естественный и предзаданный порядок жизни, включающий в себя повторяющиеся явления, артефакты, условия воспроизводства жизнедеятельности.

Одной из причин мифологизации пространства современной культуры г. Саранска является приспособленность мифа к психологическим механизмам массового сознания. В пространстве повседневности соотносятся две сферы: сфера массовых стереотипов и сфера индивидуального. На этой двойственности выстраиваются отношения человека и общества, обнаруживая в стремлении к мифологическим моделям потребности упорядочивания бытия. В данном случае архетип, сформировавшийся в «глубинах» культуры повседневного пространства города, оказавшись в зоне влияния массового сознания, приобрел высокую напряженность. Характеризуя такой процесс, Юнг подчеркивал, что архетипы «ведут себя эмпирически как силы или тенденции к повторению того же самого опыта. Ведь всякий раз, когда какой-нибудь архетип появляется в сновидениях, в фантазии или в жизни, он всегда привносит с собой некое особенное „влияние” или какую-то силу, благодаря которой он действует „нуминозно”, т. е. ослепляющее, завораживающе, и побуждает к поступкам»¹⁰.

С помощью символических форм мы можем проследить как в повседневной культуре Саранска осуществляется прямая апелляция к сакральному времени Началу начал. Главным символическим репрезентантом категории первоначала становятся истоки — в первую очередь мифологические пласты культуры. Один из ярких стереотипов современного мифологического сознания связан с реализацией мифа об уходе и возращении, архетипами которого являются обновление, очищение, инициация и т. д. «Современная мода на голодание, диеты, лечение, увлечение оздоровительными программами построена на том же механизме — только чистота, обновление и перестройка обращены на себя и внутрь себя», — отмечает И. О. Осипова¹¹. Доказательством этого процесса является огромное количество рекламных проспектов и брошюр в аптеках и магазинах города, содержащих призывы к «сохранению молодости вашего сердца», укреплению «вектора вашего здоровья», к тому, что «быть красивой — легко», а благодаря жидкому мылу «ваши руки станут такими мягкими, что даже их прикосновение к самой нежной коже на свете будет удивительно приятным». Таким образом, происходит трансформация мифа о первоначале, заключающаяся в изменении его направления — от внешнего к внутреннему. Однако, как справедливо отмечают К. М. Ольховиков и С. В. Ольховикова, «преобразование мифов сегодня, как и всегда, не поддается инструментальной целерациональной логике, а общая „неуловимость” мифа для рационального наблюдателя не позволяет онтологизи-ровать подобные ситуативные впечатления, превращая их в объективные характеристики»¹². Так, в одной из аптек г. Саранска рекламная брошюра спрашивает нас, не тесны ли любимые джинсы, ведь впереди долгожданный отпуск. «Но если у нас в запасе хотя бы три дня, значит, есть время все исправить. В этом поможет новый натуральный комплекс „Турбослим ЭКСПРЕСС — ПОХУДЕНИЕ” от компании „Эвалар”». Проблем нет совсем! «С ним вы сможете всего за три дня уменьшить объемы до трех сантиметров!». Ведь «Турбослим ЭКСПРЕСС» — для тех, кому нужен быстрый результат! А жевательные таблетки — «Турбослим КОНТРОЛЬ АППЕТИТА» еще в три раза подавляет чувство голода. Вот так все очень просто! В поход за привлекательной внешностью в Саранске можно отправиться во Дворец спорта, в спортивный комплекс «Мордовия», Ледовый дворец, фитнес-центр «Формула С» и др.

Подчеркнем, что сама экзистенциальная ситуация современного человека искажена, вовлечена в «симулятивность». Так, практика искусственного продления жизни и предупреждения смерти всевозможными мерами (образ жизни, пищи, одежды, транспорта и т. д.) ведет к тому, что сама жизнь становится призрачной (о чем смутно догадываются автомобильные «лихачи», любители «экстрима», отрицающие

применение техники безопасности). Ж. Бодрийяр пишет по этому поводу следующее: «Предупреждение смерти ценой непрерывного самоомертвления — такова парадоксальная логика безопасности»¹³. Борьба со смертью ведет к переносу смерти непосредственно в жизнь, к превращению жизни в «послежитие», «пережиточность» — это и есть призрачное существование, когда место реальности занимает симулякр. Многие газеты и журналы города (например, «Столица С», «Вечерний Саранск» и др.) пестрят рекламными объявлениями, предлагающими подтяжку лица, увеличение груди, вакуумный массаж, избавление от целлюлита, устранение шрамов и растяжек, безоперационное омоложение и т. д.

Отметим, что в конце ХХ в. в повседневной культуре Саранска возникают мотивы переходности в виде вертикали как аналога архетипа «мировое древо». В символе вертикали акцентируется верх и низ: в рекламе возвеличиваются «высотные» сооружения нашего времени (комплексы «Пушкинский» и «Есенинский»); надстраиваются мансарды; чердаки превращаются в элитное жилье (например, на улицах Большевистской, Советской и др.), крыши — в кафе «под небом» (кафе «Седьмое чудо света», а подвалы — в магазины, дорогие рестораны и гаражи (ресторан «Пирамиды», кафе «Time-out», магазины в Доме быта, продовольственный отдел Центрального универмага, продовольственный магазин «Восток», подводный клуб «Дельфин» и др.).

Репрезентация мифов — характерное состояние современной культуры. Различные по историческому статусу ми-фосюжеты и их актуальные вариации задают разнообразие установок, определяющих динамику современной культуры. На улицах Саранска в повседневной речи горожан часто можно услышать имена, названия, образные выражения, заимствованные из древнегреческой мифологии (титаническая борьба, гигантский размер, яблоко раздора, панический страх, олимпийское спокойствие, ахиллесова пята и др.). Интересно, что употребляя эти метафоры, многие горожане не в состоянии точно объяснить их первоначальный смысл, так как не знакомы с образами древнегреческой мифологии. Постмодернистские декларации о «желании другого», «преодолении оппозиции», «освобождении от традиционных конфигураций», «деконструкции» стремятся выразить понимание «ретроспективных проекций, освобождающих настоящее и будущее человеческой повседневности от власти истории»¹⁴. Современное разнообразие мифов произрастает на основе культурных различий, объясняется господством тенденции массовизации жизни человека.

Время идет вперед, а мы постоянно обращаемся к эталонам античности, встречаем ее элементы в названиях магазинов, фирм, при проведении спортивных мероприятий, из чего можно сделать вывод, что античная культура по сей день остается востребованной.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Статья выполнена при финансовой поддержке РГНФ. Проект ¹ 09-03-00592а

² Юнг К.Г. Структуры психики и процессы индивидуации. М.: Наука, 1996. С. 71.

³ Леви-Стросс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1985. С. 207.

⁴  Фрэзер Дж. Д. Золотая ветвь: исследования магии и религии. М.: Политиздат, 1983. С. 10.

⁵  Касавин И.Т., Щавелев С.П. Анализ повседневности. М.: Канон+, 2004. С. 80.

⁶  Круглова Т.А. Границы применимости концепта «диалог культур» в теориях мультикультурализма // Мультикультуральная современность: Урал — Россия — Мир: Материалы XII Всерос. науч.-практ. конф. (с международным участием) Гуманит. ун-та, 2—3 апр. 2009 г.: доклады: в 2 т. Екатеринбург: Гуманит. ун-т, 2009. Т. 1. С. 76.

⁷ Элиаде М. Священное и мирское. М.: МГУ, 1994. С. 130.

⁸  Николаева Е.В. Традиционные категории и мифологические мотивы в культуре // Фундаментальные проблемы культурологии: в 4 т. Т. 2: Историческая культурология / отв. ред. Д.Л. Спивак. СПб.: Алетейя, 2008. С. 335—343.

⁹ Отрешко Н.Б. Повседневная культура: характерные черты, структура, проблемы научного анализа // Второй российский культурологический конгресс с международным участием «Культурное многообразие: от прошлого к будущему». СПб.: Эйдос, Астерион. С. 161—162.

¹⁰ Юнг К.Г. Структуры психики и процессы индивидуации ... С. 125.

¹¹ Осипова Н.О. Миф в пространстве стереотипов современного повседневного сознания // Вестн. ВятГГУ. 2007. ¹ 2. С. 52.

¹² Ольховиков К.М., Ольховикова С.В. Плюрализм культурных мифов // Мультикультуральная современность ... С. 288—293.

¹³  Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. С. 311.

¹⁴ Ольховиков К.М., Ольховикова С.В. Плюрализм культурных мифов … С. 289.

Поступила 24.06.09.