Е. В. Еремина. Региональная идентичность в контексте социологического анализа

Е. В. ЕРЕМИНА

РЕГИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В КОНТЕКСТЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

ЕРЕМИНА Екатерина Витальевна, доцент кафедры государственного управления и социологии региона Пензенского государственного университета, кандидат социологических наук.

Ключевые слова: региональная идентичность, региональная идентификация, регион, социальное пространство, территориальные общности

Key words: regional identity, regional identification, region, social space, territorial community

Региональная идентичность — это объективное состояние, основывающееся на рефлексивном чувстве личной самотождественности и целостности, непрерывности во времени и пространстве. Региональную идентичность можно рассматривать как структурное образование со своим содержанием, мерой стойкости и противодействием влиянию извне. Данное состояние предполагает гармоничное сочетание индивидуальной самости и включенности индивида в региональный социум. Современные теоретики в качестве одной из главных проблем, возникших в конце XX в., называют поиск идентичности. Ее актуальность для ведущих стран мира обусловлена переструктурированием мировой системы, распадом СССР и усилением интеграционных процессов в Западной Европе¹.

Происходящие в мире процессы принято описывать понятием «глобализация». Открытое информационное пространство, бурное развитие сетевых взаимосвязей и высокая мобильность людей радикально изменили на глазах у одного поколения привязанности включенного в эти процессы человека и его представления о своем месте в мире. Глобализация, вызвавшая усиление неопределенности социальных отношений, привела во всех развитых странах мира к кризису идентичности. «Национальная» (ориентированная на страну происхождения) составляющая в системе идентификационных ориентиров стала терять былое нормативное значение для позиционирования индивида как полноправного члена политического сообщества. В результате продолжали размываться и устойчивые опоры национального государства.

Поэтому тем более значимой для многих людей системой координат и важным психологическим компенсатором такого размывания ориентиров оказывается «идентичность места»: она может поддерживать необходимые для самоидентификации человека эмоциональные или иные символические опоры. Локальная идентичность (самоотождествление человека со своей малой родиной, с местом проживания) утверждается в открытом информационном пространстве в ходе сознательного, а порой и неосознанного противостояния обезличенным глобальным символам. Регионализация политического пространства (рост значения регионов в составе национального государства и макрорегионов) наднациональных объединений как субъектов политического процесса выдвигает региональную идентичность в качестве одной из важных точек отсчета в концептуализации социально-политической и социокультурной динамики современного мира².

Кризис идентичности захватил и Россию, что было обусловлено, с одной стороны, кардинальным изменением принципов организации экономической и политической жизни, географических параметров государства в начале 90-х гг. ХХ в. и связанным с этим изменением статуса страны в системе международных отношений. С другой стороны, он был связан с изменением базовых социетальных ценностей культуры, определяющей цели социального функционирования и систему поведенческих норм. Кризис идентичности носит глобальный характер, хотя в каждой стране его проявления специфичны и имеют различные социальные последствия. Важными проявлениями идентификационного кризиса в России выступают мировоззренческий раскол общества в 1990-е гг., отразившийся в утверждении тезиса «Мы не знаем общества, в котором живем», поисках национальной идеи, адекватной новым социально-экономическим условиям; размытость социально-пространственной идентичности по оси «страна — макрорегион — регион — локальное поселение».

Региональная идентичность как объект социологического анализа отличается многовекторностью и смысловым разнообразием, что предполагает комплексное междисциплинарное исследование этого социального феномена. Во-первых, необходимо отметить влияние физического пространства (природного ландшафта, климата) на региональное сознание, общее миропонимание жителей и представление об общности на территории. Следующая важнейшая проекция рассмотрения региональной идентичности связана с символическим освоением и репрезентацией пространства, закреплением региона с помощью установления границ и формирования ментальной карты³, в результате чего происходит «символическая» связь жителей с пространством, формируется сообщество⁴.

Исследования отечественных социологов доказывают, что государственные, административные и этнические границы играют существенную роль в формировании и последующей динамике региональной идентичности⁵. Региональное самосознание и региональная идентичность населения — важные факторы выделения регионов (субъектов РФ) как единых территориальных, социально-экономических, социокультурных систем. Соответственно, различия в культурной, социально-экономической, политической жизни субъектов РФ для регионального развития определяют и особенности формирования региональной идентичности.

Региональная идентичность также определяется историей освоения культурного и социального регионального пространства, сопровождаемой анализом ценностно-окрашенных и эмоциональных представлений (например, «первичная родина» («отечество»)⁶, «малая родина»⁷, территория проживания отдельного этноса или народа (часто коренного)), а также коллективной истории и особенностей региональной культуры⁸. На основе этого формируются представления об уникальности и самобытности региона.

Результаты ряда исследований показывают, что региональная идентичность — реальный, а не виртуальный феномен, который отражает преемственность самосознания местных общностей и не является следствием компенсаторной реакции, продуцируемой комплексом неполноценности «провинциала» перед «престижными» столицами (там, где комплекс неполноценности развит, самосознание является пониженным). Детерминанты идентичности носят региональный характер и никак не сводятся к характеристикам возраста или уровня образования, а традиция не является единственным источником формирования идентичности.

Культурные контрасты, в том числе между соседними регионами, весьма существенны. В то же время внутри регионов наблюдается относительная культурная однородность. Такая структурированность пространства осознается населением и представлена региональными символами, культивированием традиций существования территорий в истории.

В региональной идентичности сочетаются аспекты собственно пространства и внутренней энергетики, «силы» идентичности, где уместен термин «местный патриотизм». В этом случае региональная идентичность связана с общими ценностями (например, региональная гордость) с акцентом на динамике влияния культуры на формирование регионального самосознания и политические действия и установками по отношению к своему месту проживания⁹: качество жизни, инфраструктура, образование, здравоохранение, работа, участие в общественно-политической и культурной деятельности и т. д.

Значимость социально-пространственной (территориальной) идентификации в региональном аспекте определяется и тем, что в силу несравненно расширившихся возможностей (в том числе за счет научно-технического прогресса и других факторов) среда жизнедеятельности социально-территориальных общностей становится не просто неким данным условием их коллективной жизни, требующим лишь более или менее адекватной адаптации, а предметом социального проектирования, использования всего совокупного потенциала территории для повышения уровня и качества жизни¹⁰. Следовательно, региональная идентичность связана и с различными региональными историями успеха (представлениями о будущем региона). Это могут быть истории об экономическом возрождении региона, о создании комфортных условий для жизни и работы в регионе. Формирование идентичности становится приоритетом региональной политики и социально-экономического развития, главными целями которых являются повышение капитализации региона и привлечение инвестиций в регион (реализация культурных, социальных, спортивных проектов).

Таким образом, мы можем видеть, что в зависимости от исследовательского интереса, знаний о тех или иных процессах, контекста исследований региональная идентичность может быть рассмотрена в очень широком диапазоне тем: от символического освоения пространства до региональной культуры, от ценностной основы закрепления социальной общности до использования региональной уникальности в прагматических политических целях элит.

Нам представляется необходимым четко разграничивать понятия внешней и внутренней идентификации: если речь идет о внешней идентификации региона, то ее можно обозначить как процесс распознавания и атрибутирования региональной идентичности извне (в более широком социальном пространстве), в то время как суть внутренней идентификации заключается в самостоятельном рефлексивном установлении и присвоении субъектом (жителями региона) собственных социальных свойств и особенностей региона (исторических, политических, экономических, культурных и т. д.). Окружающий (объективный) мир определяет внутренний мир субъекта. Основоположник теории социальной идентификации А. Тэшнел писал о том, что социальные миры влияют на индивидуальный способ видения мира субъектом¹¹. Самоидентификация, выражающаяся прежде всего в отождествлении себя с общностью, представляет собой субъективную равнодействующую, основанную на объективно существующих идентификациях с признаками данной общности. Это относится к любой из составляющих социальной идентичности, особенно к региональной.

В стабильном обществе с устойчивой национальной (общегражданской) идентичностью региональная идентичность не выходит на первый план в иерархии территориальных идентичностей. В обычных условиях она проявляется в формировании определенной системы ценностей и норм поведения жителей региона вне связи с этнической принадлежностью. В условиях ослабления или кризиса национальной (общегражданской) идентичности регионально-этническая идентичность может составить ей конкуренцию и, получив политический оттенок, поставить под угрозу единство страны.

С точки зрения социологического подхода, на наш взгляд, наиболее адекватным является определение региональной идентичности как результата когнитивного, ценностного, эмоционального процессов осознания принадлежности индивида к своему региональному сообществу, проявляющихся в созидательной деятельности на благо своего региона, укреплении его места и роли в системе территориальных общностей, формировании имиджа региона.

Региональная идентичность устанавливается как результат двух процессов: объединения и различения. Чтобы идентифицировать региональную общность, необходимо ее для себя «определить» (хотя бы на эмоциональном уровне) и одновременно отделить от остальных общностей. Поэтому истинное значение региональной идентичности связано со всеми сходствами и различиями, объединениями и противопоставлениями общественной жизни. При этом подчеркнем, что следует проводить разграничение механизмов позитивной региональной идентификации (личностного самоотождествления, имеющего положительный оценочный фон) и негативной региональной идентификации (неприятия, отрицательного отношения к своей региональной принадлежности). Результатом негативной самоидентификации, как правило, является негативная идентичность, которая предполагает отрицательную оценку субъектом своей социально-территориальной позиции.

Позитивный / негативный вектор когнитивного, ценностного, эмоционального компонентов в структуре региональной идентичности естественным образом проявляется в ее де-ятельностной составляющей, т. е. в определенных моделях поведения членов регионального сообщества по отношению к своему региону, например, активно работать на благо региона на основе долгосрочных планов пребывания в нем; замкнуться на решении личных проблем и задач выживания; стремиться сменить регион на тот, который сделает индивида более счастливым и даст ему не только более высокий уровень жизни, но и чувство защищенности и надежности, возможность самореализации. Исходя из этого, на наш взгляд, можно утверждать, что первая из моделей, несомненно, будет приводить к росту человеческого капитала территории и эффективности отдачи от него, повышая конкурентоспособность и устойчивость развития региона. Вторая модель приведет, скорее всего, к стагнации региона, а третья — к его деградации. В реальности таких моделей поведения может быть и больше.

Таким образом, активное продвижение ценностей региональной надэтнической позитивной идентичности, как мы считаем, обеспечивает консолидацию населения территорий и федерации в целом и тем самым способствует повышению уровня региональной и общенациональной конкурентоспособности. Несмотря на очевидную практическую актуальность проблематики конструирования и поддержания региональной идентичности, специфика региональной идентификации до настоящего времени не получила должного теоретического анализа. Внеэтническое, собственно общегражданское, но в его субкультурном, локальном контексте содержание региональной идентификации часто остается за рамками внимания отечественных ученых. Однако без всестороннего анализа процессов региональной идентификации нельзя надеяться на решение важнейших задач современного этапа социально-экономического развития страны.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: Тренин Д. Интеграция и идентичность: Россия как «новый Запад». М., 2006. С. 15—55.

² См.: Семененко И.С. Идентичность в предметном поле политической науки // Идентичность как предмет политического анализа: сб. ст. по итогам Всерос. науч.-теорет. конф. М.: ИМЭМО РАН, 2011. C. 11.

³ См.: Ноженко Н.М., Яргомская Н.Б. В поисках нового регионального сообщества: возможная перспектива рассмотрения федеральных округов // Политическая наука: идентичность как фактор политики и предмет политической науки. М.: ИНИОН РАН, 2005. С. 123.

⁴ См.: Назукина М.В. Граница в дискурсе идентичности региональных сообществ России // Вестн. Перм. ун-та. Сер.: Политология. 2007. № 1. С. 11—17.

⁵ См.: Кувенева Т.Н., Манатов А.Г. Формирование пространственных идентичностей в порубежном регионе // Социол. исслед. 2003. № 7. С. 84.

⁶ См.: Тишков В.А. Реквием по этносу: исследования по социально-культурной антропологии. М.: Наука, 2003. С. 444.

⁷ См.: Крылов М.П. Региональная идентичность в историческом ядре Европейской России // Социол. исслед. 2005. № 3. С. 13.

⁸ См.: Суханов В.М. О некоторых вопросах истории становления региональной идентичности в России // Вестн. Башкир. гос. ун-та. 2008. № 4. С. 1071—1079.

⁹ См.: Губогло М.Н. Идентификация идентичности: этносоциологические очерки. М.: Наука, 2003. С. 399.

¹⁰ См.: Маркин В.В. Региональная идентификация и социальное моделирование российских регионов: проблема социологической интерпретации // Региональная социология в России: сб. материалов социол. исслед. / отв. ред. В.В. Маркин; Ин-т социологии РАН. М.: Экслибрис-Пресс, 2007. С. 8.

¹¹ См.: Иванова Н.Л., Румянцева Т.В. Социальная идентичность: теория и практика. М.: Изд-во СГУ, 2009. С. 32.

Поступила 05.04.11.