Л. В. САВИНОВ, E. А. ДОРОЖИНСКАЯ, А. В. СИГАРЕВ «ДЕЛО О ТАНГЕЙЗЕРЕ»: СОЦИАЛЬНЫЙ КОНФЛИКТ И СЕКУЛЯРНЫЙ ПАРАДОКС

Статья, опубликованная в журнале «РЕГИОНОЛОГИЯ REGIONOLOGY» (2015. № 4(93). С. 27–34) под названием «“Дело о Тангейзере”: социальный конфликт и секулярный парадокс», авторами которой являются: Савинов Леонид Вячеславович, Дорожинская Елена Анатольевна, Сигарев Андрей Васильевич, отзывается из печати с согласия издателя.

Изъятие (ретракция) публикации обусловлено выявлением нескольких публикаций с большим объемом дублирующего материала в следующих изданиях:

— Савинов Л.В. «Дело о Тангейзере»: пример социального конфликта и секулярного парадокса // Региональная дифференциация и консолидация социального пространства России: реалии и новые вызовы: V Сухаревские чтения: материалы Всерос. науч.-практ. конф., Саранск, 15—16 окт. 2015 г. / редколл.: С.М. Вдовин и др.; Науч. центр соц.-экон. мониторинга. Саранск, 2015. С. 414—419;

— Савинов Л.В., Дорожинская Е.А., Сигарев А.В. «Дело о Тангейзере»: секулярный парадокс? // Общество и этнополитика: материалы Междунар. науч.-практ. конф., г. Новосибирск, 24—26 сент. 2015 г.: в 3 ч. / РАНХиГС, Сиб. ин-т упр.; под науч. ред. Л.В. Савинова. Новосибирск: Изд-во СибАГС, 2015. Ч. 1. С. 207—213;

— Савинов Л.В., Дорожинская Е.А., Сигарев А.В. «Дело о Тангейзере»: секулярный парадокс и правовая коллизия // Известия Иркутского государственного университета. Сер.: Политология. Религиоведение. 2016. Т. 15. С. 76—86.

Л. В. САВИНОВ, E. А. ДОРОЖИНСКАЯ, А. В. СИГАРЕВ

«ДЕЛО О ТАНГЕЙЗЕРЕ»: СОЦИАЛЬНЫЙ КОНФЛИКТ И СЕКУЛЯРНЫЙ ПАРАДОКС

САВИНОВ Леонид Вячеславович, декан факультета государственного и муниципального управления Сибирского института управления — филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, доктор политических наук, доцент.

ДОРОЖИНСКАЯ Елена Анатольевна, декан юридического факультета Сибирского института управления — филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, кандидат юридических наук, доцент.

СИГАРЕВ Андрей Васильевич, доцент кафедры конституционного и муниципального права Сибирского института управления — филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, кандидат юридических наук.

Ключевые слова: религия, государство, право, сакральное, светское, конфликт, религиозный символ, Русская православная церковь, Тангейзер

В статье рассматриваются во взаимосвязи этические и социально-политические аспекты конфликта между православными активистами, с одной стороны, и авторами постановки оперы Р. Вагнера «Тангейзер» в Новосибирском государственном академическом театре оперы и балета — с другой. Обращается внимание на возможности и ограничения «вхождения» Русской православной церкви в светское пространство культуры и искусства. На основе решения суда и публичной дискуссии, сопровождавшей резонансную ситуацию, авторы выделяют причины и последствия конфликта.

10 марта 2015 г. мировой судья Центрального района г. Новосибирска Е. Сорокина прекратила административное дело по ч. 2 ст. 5.26 КоАП РФ «Нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях» в отношении директора Новосибирского государственного академического театра оперы и балета Б. Мездрича и режиссера Т. Кулябина, связанное с резонансной постановкой оперы Р. Вагнера «Тангейзер», за отсутствием события правонарушения.

Дело было возбуждено по инициативе православных активистов, обнаруживших в постановке осквернение предметов религиозного культа и обратившихся по этому поводу в правоохранительные органы. В частности, его возмутило то, что Иисус Христос был представлен в качестве героя эротического фильма «Грот Венеры», который по ходу сюжетной линии оперы в современной ее интерпретации снимает Тангейзер.

Об остром характере конфликта вокруг новосибирской постановки «Тангейзер» свидетельствовал градус публичной дискуссии, развернувшейся в региональных и федеральных российских СМИ, главным образом в Интернете. Ситуация с «Делом о Тангейзере», на наш взгляд, есть случай из разряда «кесарю — кесарево, а Богу — Богово». В конфликте вокруг постановки «Тангейзер» видна, как мы полагаем, ситуация, когда «Божье» вторгается в сферу «кесарева» (в широком смысле внерелигиозного и внецерковного пространства) и пытается под сенью духовно-нравственного диктовать правила и образцы дозволенного.

Отметим, что жесткая линия Новосибирской митрополии Русской православной церкви (РПЦ) не совпадает с официальной позицией Московского патриархата, озвученной главой синодального Информационного отдела В. Легойдой: «РПЦ как никто другой заинтересована в том, чтобы по статьям, защищающим чувства верующих, не было уголовных дел, и призвана находить общий язык с творческими людьми, с журналистами "в мире и взаимопонимании"»¹. При этом еще в 2011 г. Архиерейским собором РПЦ был принят документ «Отношение Русской православной церкви к намеренному публичному богохульству и клевете в адрес Церкви», гласящий, что «в случаях оскорбления Бога или святыни в публичном пространстве важно, чтобы уполномоченные синодальные или епархиальные церковные органы давали квалифицированную оценку данному акту и определяли способы противодействия богохульству в конкретном случае». Как заключил официальный представитель РПЦ, из этого, очевидно, не следует, что любой верующий или священнослужитель, увидев в публичном пространстве нечто, кажущееся ему богохульством, оскорбляющим его чувства, должен по собственной инициативе бежать в прокуратуру².

«Дело о Тангейзере» показало, насколько высок потенциал политизации «массированной включенности» Церкви в социальные процессы, в том числе культурные. Вообще политизация религии в постсоветских государствах имеет амбивалентный характер, проявляющийся в консолидации/ деконсолидации общества и сопровождающийся трансформацией традиционного института религии как закономерной реакцией на реализацию национальной модели модернизации³.

В этом аспекте важную проблему поднимает Д. Б. Петров, говоря о том, что сегодня для преодоления неэффективных моделей классификации государственно-конфессиональных отношений и их изучения, а также для формирования новых философских и юридических принципов построения нового типа взаимосвязей между государством и религиозным сознанием граждан необходимо научное изучение разрыва, с одной стороны, между религиозным сознанием и остальными компонентами структуры религиозного комплекса, с другой — между религиозным сознанием и юридическо-правовой практикой отношений государства и религий⁴. В качестве объекта для изучения можно взять ситуации, возникшие в 2014 г. в связи с отменой по причине требований православных активистов концертов М. Мэнсона⁵, группы Behemoth⁶ и т. д.

Вполне определенно выразил свое отношение к роли РПЦ в современном российском государстве Е. Намли: «Фактически Церковь могла бы служить даже лучшей поддержкой устойчивой российской государственности, если бы отказалась от националистической риторики и начала работать над социальными проблемами российского общества, не испытывая иррационального страха оказаться в колониальной зависимости от иноземной культуры»⁷. Здесь не уйти от проблемы идеологии, исходящей от государства или Церкви. И то и другое опасно в своих политических последствиях. Однако в социальной повседневности постсоветской России все чаще наблюдается идеологизация государства и церкви, прежде всего православной, как нечто «государствообразу-ющее» в политике государства и некоторых политических элитах. Но, по словам архимандрита К. Говоруна, «идеология сужает отношения человека с Богом до моральных и гражданских ценностей, и когда Церкви редуцируют себя до того, что может быть лишь частью церковной жизни, они изменяют самим себе»⁸.

Безусловно, вопросы толкования и оценки ситуаций, складывающихся в современном обществе и связанных с религиозным восприятием мира, всегда будут спорными из-за непреодолимого субъективизма отношения (как индивидуального, так и коллективного характера), а также из-за неопределенности границ «частного» религиозного права. Исходя из складывающейся практики, логично предполагать, что религиозные представители не могут обходиться без протестных возражений в отношении определенных общественных мероприятий. Именно так складываются отношения на современном этапе развития российского общества. Но в конфликтах процесс не должен иметь смыслового преобладания над результатом, а результатом подобных конфликтов неизбежно должен стать компромисс. Поэтому настало время сформировать механизм достижения компромиссного решения между общественными и религиозными институтами без «автоматического» обращения к государству и его органам.

Представляется возможным пойти по пути применения в данных ситуациях механизма медиации как альтернативной процедуры урегулирования споров с участием в качестве посредника независимого лица. Медиация сегодня применяется в принципиально иных (предпринимательских) отношениях, что и отражено в Федеральном законе «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)»⁹. К слову, в сфере предпринимательства институт медиации не получил широкого распространения именно из-за того, что сторонам проще обращаться в суд, причиной чему является определенность и однозначность нарушений прав контрагентов. Зато в сфере религиозно-светских конфликтов медиация даст возможность сторонам определиться с существом взаимных требований и претензий, обсудить аргументы «за» и «против» и, возможно, урегулировать конфликт без обращения в государственные (муниципальные) органы. Остается нерешенным вопрос «Кого стоит избрать в качестве посредника?». Возможно, инициативным общественникам стоит подумать над формированием коллегиального органа, включающего специалистов и сторонников разных уровней интересов и компетенций. Именно такой подход позволит светскому государству хотя бы частично устраниться из сферы религиозных споров.

Однако названный подход стоит реализовывать с учетом принципа свободы вероисповедания, а также наличия множества конфессий на территории российского государства, что делает неприемлемым главенство РПЦ среди других церквей России. То, что это преобладание существует на сегодняшний день, носит не столько духовный, сколько политико-социальный характер. Наблюдаются процессы «сакрализации политики» и «политизации РПЦ». Например, Федеральной целевой программой «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014—2020 годы)» предусмотрено государственное финансирование некоммерческих организаций (НКО) в сфере духовно-просветительской деятельности. В 2014—2015 гг. духовно-просветительским НКО перечислено более 2 млрд руб., при этом в 2014 г. практически все организации, получившие финансирование (1,158 млрд руб.), были учреждены православными епархиями различных регионов России¹⁰.

На фоне этих фактов голословными выглядят утверждения представителей РПЦ о том, что православные христиане дискриминированы из-за усиления на территории России представительства иных конфессий, что подтверждается фактами строительства мечетей, буддистских дацанов и т. д. В результате наблюдается деление религий на «традиционные» и «нетрадиционные».

Вспоминается нашумевшая в свое время теория «Окна Овертона», разработанная социологом Дж. Овертоном, вице-президентом Макинского центра публичной политики (США) в конце 90-х гг. ХХ в.¹¹, которая изначально позиционировалась как исключительно политическая. В дальнейшем она преобразовалась в технологию изменения отношения общества к явлениям, ранее считавшимся абсолютно неприемлемыми, путем постепенного их продвижения в глубину общественного сознания (с активным участием средств массовой информации). Любопытно, что эту технологию активно афишируют именно религиозные деятели, говоря о внедрении в массовое сознание россиян «греховных» ценностей¹². Но в контексте исследуемой темы интересно наблюдать процесс явного применения технологии «Окна Овертона» для нивелирования значения «светского» характера российского государства через допущение радикального вмешательства представителей церкви в общественные, политические и правовые процессы. В результате такое свойство личности, как толерантность, изначально трактуемое как терпимость, постепенно и незаметно в умах россиян трансформируется в попустительство и равнодушие, порождающие нейтральное восприятие крайне неблагоприятных и недопустимых по сути фактов.

В результате системной оценки поведения представителей общества и государства складывается впечатление, что в современной России происходит постепенное смешение социальных и политических институтов на фоне повышения значимости религиозной морали. Ни для кого не секрет, что этот процесс противоречит нормам Конституции Российской Федерации, делая их все более декларативными. Принцип секуляризации привел к тому, что российское государство как политический институт до сих пор не имеет четко определенной позиции, что именно стоит считать «частным» религиозным правом, а что «публичным» и что важнее для современной России.

Ошибочная идея о мировоззренческом и даже идеологическом доминировании русского православия как социального института и РПЦ по-прежнему поддерживает иллюзию возможности построения самой государственности на основаниях какой-то универсальной и даже единственной религиозной модели.

Конфликт вокруг новосибирской постановки «Тангейзер» заставил общественность в очередной раз обратить внимание на сложную проблему взаимодействия церкви и государства, а также на влияние религиозных организаций и верующих на культурную политику и искусство в условиях современного общества.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: РПЦ призвала разрешить конфликт вокруг «Тангейзера» без судебных приговоров. URL: http://www.interfax.ru/russia/428203 (дата обращения: 07.03.2015).

² Там же.

³ См.: Дринова Е.М. Политизация религии в контексте модернизационных преобразований: опыт постсоветских государств // Вестн. Москов. гос. обл. ун-та. Сер.: История и полит. науки. 2014. № 5. С. 193.

⁴ См.: Петров Д.Б. Государство и религия: историко-философский анализ // Вестн. Поволж. акад. гос. службы. 2014. № 6. С. 95.

⁵ Арефьев А. В Новосибирске концерт Мэрилина Мэнсона окончательно отменен. URL: http://www.rg.ru/2014/06/27/reg-sibfo/manson-anons.html (дата обращения: 06.04.2015).

⁶ См.: Во Владивостоке и Хабаровске православные активисты сорвали концерт польской группы Behemoth. URL: http://www.rosbalt.ru/ federal/2014/05/14/1268101.html (дата обращения: 06.04.2015).

⁷ См.: Намли Е. Православное богословие и искушение властью // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. 2014. № 3. С. 40.

⁸ См.: Говорун К. Церковь и идеология: разделения и редукции // Там же. С. 244.

⁹ См.: Федеральный закон «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ // Справ.-прав. система «Гарант».

¹⁰ См.: Распоряжение Правительства Российской Федерации «Об утверждении распределения субсидий, предоставляемых в 2014 году из федерального бюджета некоммерческим организациям в рамках федеральной целевой программы "Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014—2020 годы)"» от 28 мая 2014 г. № 901-р // Собр. законодательства РФ. 2014. № 23. Ст. 3012;

Распоряжение Правительства Российской Федерации «О распределении субсидий, предоставляемых в 2015 году из федерального бюджета бюджетам субъектов РФ на реализацию мероприятий федеральной целевой программы "Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014—2020 годы)"» от 28 марта 2015 г. № 536-р. URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 06.04.2015).

¹¹ См.: Lehman J. A Brief Explanation of the Overton Window. Mackinac Center for Public Policy. URL: http://www.mackinac.org/12887 (дата обращения: 12.04.2015).

¹² См.: Постолов И. Окно возможностей Овертона и легализация греха. URL: http://www.pravoslavie.ru/jurnal/67684.htm (дата обращения: 12.04.2015).