Е. П. Галкина, М. И. Кадничанская. Дифференциация трудовых мотивов населения Ульяновской области

Е. П. ГАЛКИНА М. И. КАДНИЧАНСКАЯ

ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ТРУДОВЫХ МОТИВОВ НАСЕЛЕНИЯ УЛЬЯНОВСКОЙ ОБЛАСТИ

Памяти Евгения Ивановича Морозова, доктора социологических наук, профессора кафедры социологии и политологии Ульяновского государственного университета посвящается...

ГАЛКИНА Елена Петровна, доцент кафедры социологии и политологии Ульяновского государственного университета, кандидат социологических наук.

КАДНИЧАНСКАЯ Марина Ивановна, доцент кафедры социологии и политологии Ульяновского государственного университета, кандидат социологических наук.

Ключевые слова: мотивация; трудовая деятельность; стимул; цель; дифференциация; стратификация; типы работников

Key words: motivation; labour activity; stimulus; goal; differentiation; stratification; types of employees

Мотивация трудовой деятельности — сложный процесс, который изучается многими учеными не один десяток лет. О понятийном определении мотивов, мотивации и их классификации есть различные мнения. Однако они сходятся в том, что мотив — это внутренний фактор, который подталкивает, направляет и интегрирует поведение человека, а в основе мотивационного акта лежат два основных компонента: внутренний стимул и цель, на которую направлена деятельность. Мотив — это осознанное побуждение к достижению конкретной цели, понимаемое индивидом как личностная необходимость. Мотивацию определяют как силу, побуждающую к действию. Это трансформация внешних воздействий в скрытые формы внутреннего мира личности, объяснение и обоснование собственных намерений, действий, поведения. Развитие мотивации имеет свою логику. Она представляет движение по восходящей: от отношения к труду как неприятной необходимости с готовностью при первой возможности его бросить — через труд, имеющий целью получение материальных благ и сочетающийся с другими ценностями жизни, к труду как самоценности, в который работник хочет вложить все лучшее, что может, независимо от оплаты.

Таблица доступна в PDF версии журнала.

Из приведенных данных опроса видно, что большая часть опрошенных (46,9 %) хотела бы иметь небольшой, но твердый заработок и уверенность в завтрашнем дне. При этом женщины этот выбор делают сравнительно чаще, чем мужчины. Кроме того, он чаще встречается у респондентов со средним специальным образованием, чем с высшим и средним общим образованием. Однако велика доля тех, кто хотел бы много зарабатывать, даже если придется много и напряженно работать (14,7 %), и тех, кто стремится к высокому заработку даже без особых гарантий на будущее (13,8 %). Высок процент тех, кто готов сегодня на риск. Предпочли бы иметь собственное дело и вести его на свой страх и риск 12,1 %. При этом высока доля респондентов, имеющих высшее образование. Кроме того, мужчины более склонны к риску, чем женщины. Эти данные дают основание считать, что в Ульяновской области довольно много людей, готовых сегодня к упорному труду за высокое вознаграждение и к рискованным моделям экономического поведения².

В ходе исследования построена стратификационная модель населения Ульяновской области с применением процедуры кластерного анализа по трем критериям: наличие властных функций, материальный уровень жизни и образование. Наличие властных функций фиксировалось в ходе ответа на вопрос «Имеете ли Вы на работе подчиненных?». Основная часть опрошенных не имеет подчиненных (73 %), руководители малых коллективов составляют 12,6 %, средних — 3,1 %, крупных — 1,5 %. Для оценки уровня материального благосостояния применялась шестиуровневая шкала (от уровня «на повседневные нужды уходит вся зарплата» до «ни в чем себе не отказываю»). По образованию категории респондентов распределились следующим образом: 37,7 % имеют среднее специальное образование, 24,8 % — высшее, 18,3 % — среднее общее образование, 10,5 % не получили среднего образования, 0,5 % продолжили образование после получения высшего.

Оптимальное количество кластеров было установлено экспериментальным путем. Оно оказалось равным пяти. Особенностью сформированных слоев является наличие у них центра, который отражает доминирующие черты каждого кластера. При этом в каждом из них имеется периферия. На рисунке представлена социальная стратификация Ульяновской области по результатам кластерного анализа. Модель социальной стратификации населения области имеет пирамидальную форму: наряду с «низшим» (26,2 % опрошенных) отчетливо выражен также серединный слой (66,1 %) и верхний, представленный узким шпилем (7,7 %).

Верхний кластер включает в себя респондентов (7,7 %), имеющих властный ресурс, высшее образование и хорошее материальное положение («обеспеченные»). В него входят предприниматели, руководители государственных предприятий, акционерных обществ, некоторые руководители среднего звена и работники торговли. Это слой «высокостатусных».

Рисунок  доступн в PDF версии журнала.

Следующий кластер самый малочисленный (2,8 %), в его центре находятся признаки обладания властными ресурсами, хорошим материальным положением («обеспеченные»), но здесь отсутствует высшее образование. Что касается профессионального признака, то сюда относятся в основном люди, занимающие управленческие должности среднего уровня на государственных и муниципальных предприятиях. Этот кластер можно назвать «руководители».

Третий кластер «экспертов» — это самый многочисленный (42,0 %). В основном это врачи, преподаватели, работники культуры, бухгалтеры, работники торговли, студенты, учащиеся. Представители этого кластера проживают в основном в крупных городах. Они не имеют властного ресурса, по своему материальному положению являются «необеспеченными». Вся зарплата уходит на текущие расходы, но у них хорошее образование, или они его получают.

Четвертый кластер (21,3 %) объединяет людей, не имеющих властного ресурса, находящихся на таком материальном уровне, который может характеризоваться как достаточный («обеспеченные»). Уровень образования — начальное специальное. Это кластер «реалистов», они востребованы рынком труда и обладают адаптивными способностями.

Пятый кластер (26,2 %) — «низкостатусные». Они имеют лишь среднее общее образование, властного ресурса нет. Весь доход у них расходуется на повседневные нужды. В этот кластер входят в основном пенсионеры (несельские жители) и сельские жители. Респонденты этой категории и раньше занимали в обществе низкие социальные позиции, а также имели мало резервов для самореализации.

Согласно модели, разработанной в рамках теории мотивации В. А. Ядовым и получившей название диспозиционной концепции регуляции социального поведения личности, большинство респондентов всех выделенных кластеров предпочло иметь небольшой, но твердый заработок и уверенность в завтрашнем дне, что соответствует первому уровню потребностей, которые составляют элементарные фиксированные установки, формируемые на основе потребностей, прежде всего биологического характера. Но каждый кластер имеет свои особенности, так как респонденты имели возможность выбирать три варианта трудовых мотивов. «Высокостатусные», кроме мотивов первого уровня (25,3 %), выделили мотивы, направленные на значимые социальные достижения, престижные статусы, цели и способы достижения этих целей («иметь собственное дело и вести его на свой страх и риск» — 32 %). «Руководители» в большей степени, чем «высокостатусные», ориентируются на мотивы первого уровня (53,6 %), но присутствуют мотивы третьего уровня, направленные на определенную сферу труда («иметь собственное дело, вести его на свой страх и риск» — 17,9 %). Таким образом, отнесение к высшему слою общества требует от их представителей наличие трудовых мотивов с ориентацией на достижение значимых социальных позиций и использованием рискованных моделей поведения.

Что касается среднего слоя, то «эксперты» и «реалисты» предпочитают высокую оплату труда, не требуя гарантий на будущее. «Низкостатусные» отличаются несформированным трудовым мотивационным ядром и отсутствием трудовых стратегий; 26,7 % «низкостатусных» затруднились с выбором предпочтений по поводу мотивов трудовой деятельности.

Анализ данных исследования показал, что мотивы сохранения работы после 1990 г. разделили людей на две группы. «Высокостатусные» и «руководители» особо выделили мотив интересной работы (39,1 и 30,8 % соответственно). «Высокостатусные» также выделили мотив материальной заинтересованности (34,8 %), а «руководители» — социально-психологического комфорта (30,8 %). Во вторую группу вошли «эксперты», «реалисты» и «низкостатусные», которые выделили мотивы невозможности смены работы, так как некуда уходить (39,7; 36,2 и 52,1 %), и мотив социально-психологического комфорта (25,9; 34,6 и 20,5 %) (табл. 2).

Анализ мотивов смены работы после 1990 г. показал, что «высокостатусные» ориентировались на мотив самореализации в трудовой деятельности (44,4 %). Для «руководителей» причиной смены работы было сокращение или закрытие предприятия (33,3 %), т. е. кризисные жизненные ситуации. Этот же мотив преобладает у «экспертов» (14,6 %) и «низкостатусных» (21,9 %). У «реалистов» смена работы произошла по причине низкой заработной платы (15,8 %).

Таблица доступна в PDF версии журнала.

Можно говорить о существовании в Ульяновской области двух полярных, но преобладающих типов работников. Первый тип отличает низкая достижительная мотивация, а экономическое поведение осуществляется по формуле «минимум доходов при минимуме труда». Чуть более половины (51,3 %) населения придерживается такой ориентации в своей трудовой деятельности. Работники этого типа по возможности исключают инновации и минимизируют риск, что жестко лимитирует размеры дохода. Второй тип отличает достаточно высокая достижительная мотивация, а экономическое поведение осуществляется по формуле «максимум доходов при максимуме труда и полной ответственности». Такая мотивация характерна для 20,7 % опрошенных. Она характеризуется максимизацией усилий и трудовых затрат, соответствующими размерами ожидаемой оплаты. Для такой мотивации допустима определенная степень риска в условиях конкурентной среды на рынке труда. Для остальных опрошенных (менее 30 %) трудовая мотивация или не имеет какой-то определенности, или они не включены в трудовой процесс, и поэтому для них эта проблема не актуальна.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: Галкина Е.П., Кадничанская М.И., Дергунова Н.В., Волков А.В., Светуньков М.Г., Власова Н.В., Степанова О.В. Социальные аспекты жизни населения Ульяновской области. Ульяновск: УлГУ, 2008.

² См.: Кадничанская М.И. Особенности мотивации трудовой деятельности населения Ульяновской области // Сб. материалов IY Всерос. науч.-практ. конф. 18—22 сентября 2008 г., Чебоксары.

Поступила 13.08.09.