Ж. В. Кузнецова. Этническое самосознание и ментальность южных алтайцев в контексте реалий предметного мира

Ж. В. КУЗНЕЦОВА

ЭТНИЧЕСКОЕ САМОСОЗНАНИЕ И МЕНТАЛЬНОСТЬ ЮЖНЫХ АЛТАЙЦЕВ В КОНТЕКСТЕ РЕАЛИЙ ПРЕДМЕТНОГО МИРА

КУЗНЕЦОВА Жанна Викторовна, доцент кафедры педагогики и психологии Московской государственной академии физической культуры, кандидат психологических наук.

Ключевые слова: «шок будущего», ментальность, предметная реальность, самосознание, родовые горы, этноним

Key words: «shock of future», mentality, objective reality, self-consciousness, ancestral mountains, ethnonym

Статья посвящена отражению реальности предметного мира в мен-тальности одной из коренных народностей Горного Алтая. Анализируется влияние этой реалии на различные звенья структуры самосознания народности алтай-кижи.

The paper is devoted to the reflection of the reality of the objective world in the mentality of one of the indigenous peoples of the Altai Mountains region. The impact of this reality on the various part of the structure of self-consciousness of the ethnic group of Altai-Kizhi is analyzed.

«Шок будущего»¹, в который оказались ввергнуты жители бывшего СССР в результате перестройки и последовавшей за ней экономической и мировоззренческой нестабильности вызвал обострение этнических процессов на всей территории бывшего Союза, в том числе в России и в частности на Алтае, где на сравнительно компактной территории проживают народности, принадлежащие к различным расам, религиям и культурам. Такое обстоятельство диктует необходимость повышенного внимания к особенностям ментальности этих народов, поскольку непонимание этих особенностей является источником межэтнической напряженности и конфликтов.

Следует отметить, что понятие «ментальность» широко используется в науке и обыденной жизни. Для того, чтобы понять истинное значение этого термина в этнопсихологии, надо вспомнить, что он является калькой с французского слова mentalite, впервые употреблявшегося Леви-Брюлем², которое означает не только мышление, но и умонастроение, мыслительную установку, воображение и склад ума. Современными исследователями ментальность понимается как «система образов... которые... лежат в основе человеческих представлений о мире и о своем месте в этом мире и, следовательно, определяют поступки и поведение людей»³.

Алтайцы являются тюркским этносом, принадлежащим к монголоидной расе. Этническое самосознание алтайцев сензитивно к реалиям предметного и природного мира, а также социально-нормативной и образно знаковой реальности. Основу этнического самосознания алтайцев составляет продолжающееся родо-племенное и этническое обособление. Этническое самосознание алтайцев находясь в стадии формирования во многом остается фиксированным на традициях и мифах, связанных с исторически сложившейся этнической идентичностью.

Наряду с ценностным отношением к традиционной культуре и к консолидации этнической общности наблюдается выраженная тенденция к интеграции в русскую культуру. У всех алтайских этнотерриториальных групп в том числе и у алтай-кижи наблюдается смена родового самосознания этническим. Алтайцы независимо от этнотерриторриальной принадлежности отождествляют себя со своей этнической общностью через этноним, пристрастное отношение к своей этничности, через идентификацию с именем собственным, через традиционные притязания на признания, традиционную половую идентификацию в контексте социально-нормативного пространства.

Этническое самосознание алтайцев находится в переходном состоянии от родового к собственно этническому, что предопределяет многоуровневость его структуры, состоящей из взаимосвязанных между собой идентификаций — родовой, этнотерриториальной, собственно этнической, общероссийской и общемировой. В то же время осуществляется и идентификация отдельного человека с самим собой, как личностью. Различные новообразования ценностно-ориентированных идентификаций взаимодействуют друг с другом по типу кругов Л. Эйлера, по модели конъюнкции, которая выстраивается в соответствии с внешними условиями многоуровневых идентификаций и внутренней позицией каждого человека, как уникальной личности и показывают особенности самосознания личности с его этническим компонентом.

Говоря о ментальности титульной народности Алтая — алтай-кижи, можно отметить, как общие черты, которые роднят ее с другими этносами, принадлежащими к родовым культурам, так и уникальные черты, присущие только данному этносу. Эти черты обусловлены особенностями реальных феноменов, которые являются условием развития самосознания представителей различных этносов: реальностью природы, реальностью предметного мира, образно-знаковых систем и реальностью социально-нормативного пространства⁴.

Алтай рассматривается учеными как один из эпицентров социокультурного развития Евразии. Сегодня, наряду с другими точками зрения, существует алтаецентристская концепция культуры (Н. К. Рерих, Д. А. Мачинский)⁵ в основе которой лежит утверждение, что Алтай является своеобразным перекрестком, на котором встречались племена и народы, движимые лавиной великого переселения и позже образовавшие современные европейские и азиатские нации. Поэтому предки современных алтайцев, прибыв на Алтай, увидели землю, насквозь пронизанную следами культур ранее проживавших здесь народов, которые они усваивали и включали в свою культуру, в том числе и в отношении к реальности предметного мира. Это, а также продолжающиеся межэтнические контакты и интегрирующее влияние средств массовой информации обусловили сложившуюся на данный момент пестроту предметного мира народностей, населяющих Алтай. Однако интеграционные процессы, превалирующие у североалтайских народностей, у южных алтайцев (в частности, у алтай-кижи) менее выражены и сочетаются с более бережным отношением к веками сложившемуся предметному миру.

Особенно бережно хранятся и передаются предметы, имеющие не только хозяйственное, но и сакральное значение и являющиеся материальным воплощением образно-знаковых реалий, «формирующих конкретную ментальность родового сознания и самосознания»⁶. Эти предметы помимо выполнения хозяйственно-бытовых и сакрально-охранительных функций также часто являются маркерами этнической идентичности и сопровождают жизнь родового человека на разных ее этапах (рождение, брак, смерть) и в процессе перехода из одного состояния в другое⁷.

Наиболее наглядно противоречия между тенденциями к родо-племенному обособлению и реалиями интеграции культур у алтай-кижи проявляются в отношении жилища. Повсеместно в селах южного Алтая рядом с традиционной рубленной («русской») избой или коттеджем можно увидеть айыл — традиционное жилище с конусообразной крышей. Айыл выполняет функцию не только летней кухни, но и демонстрирует этническую принадлежность хозяев, а также выполняет определенные сакрально-охранительные функции, являясь местом, где совершаются многие обряды домашних и семейных культов. Строительство айыла традиционно происходит в новолуние и часто бывает приурочено к предстоящей свадьбе. Айыл стремятся ориентировать входом на восток или юго-восток, или в крайнем случае на юг. Считается, что «в айыл с лучами солнца поступает счастье, благополучие и богатство»⁸. Подобная ориентация жилища по солнцу до сих пор является одним из существенных этнических признаков у кочевников Евразии.

Внутреннее убранство айыла будучи наполнено современными вещами, отражающими тенденции к интеграции алтай-кижи в общемировую культуру, тем не менее во многом сохраняет свое традиционное символическое значение. Слева от входа находится мужская половина, где раньше хранилось оружие и конская упряжь, а в настоящее время, как правило, расположены кресла и диван для отдыха членов семьи и гостей, независимо от пола. Справа — женская половина жилища, где находится кухонная утварь и где мужчинам нежелательно находиться в присутствии хозяйки.

В центре жилища, называемом очок, расположен очаг, где разводится огонь, и треножник на который ставится посуда для приготовления пищи. У некоторых жителей Горного Алтая на месте очага с открытым огнем стоят печки, но многие сохраняют традиционный очаг, мотивируя это сакрально-охранительными функциями открытого огня. Надо отметить, что сакрализация очага в той или иной степени присуща практически всем человеческим культурам на определенных этапах их исторического развития⁹. Возле очага напротив дверей стоит опорный столб багана, «который является сакральным, обязательным элемен-том»¹⁰ традиционного алтайского жилища. К этому столбу нежелательно прислоняться, и категорически запрещается проходить или находиться между багана и очагом.

Напротив двери между мужской и женской половинами находится тёр — почетное место, где в настоящее время, как правило, находятся предметы с имитационным назначением — заправленная постель и сундук «с приданым невесты». Как правило, настоящую кровать для молодоженов и сундук с приданым после свадьбы заносят в основной дом, а в айыле помещают их имитацию, по отношению к которой соблюдаются традиционные запреты (посторонним нельзя садиться на сундук).

Также хозяйственно-бытовую и сакрально-охранительную функцию у алтайцев выполняют охотничье ружье, острые ножи и топоры, а также плетка (камчи). Плетке как оберегу придается особо важное значение. Обычно она висит на стене мужской половины рядом с косяком двери. Во время свадьбы плеткой откидывают занавес кёжёго, за которым сидит невеста, показывая новую хозяйку духам очага. Плетку кладут в коляски и колыбели младенцев, помещают под подушки у взрослых как мощный оберег от злых духов.

Помимо предметов, выполняющих наряду с хозяйственно-бытовой и сакрально-охранительную функцию, существуют специальные предметы-обереги, имеющие только охранительные функции и призванные продемонстрировать принадлежность хозяев к своему этносу. Таким предметом можно назвать ]айык, стоящий в доме алтай-кижи на почетном месте. По словам информатора Айаны К. из сеока чапты: «1айык — это веточки можжевельника с ленточками белыми, синими, желтыми, обладающие энергетикой, силой, предназначенные оберегать живущих в доме. Изготавливают этот оберег посвященные люди, обладающие даром, силой. Они его освящают, и наделяют оберегающими свойствами. Этот оберег передается из поколения в поколение. В случае, если он сделан одному из членов семьи, то после его смерти уничтожается тоже посвященными людьми. Небрежное отношение к этому, даже неправильное уничтожение влечет за собой беды. У моих родителей он был отдельно у отца и у мамы»¹¹. Также ]айык часто изготовляют не только из можжевельника, но и из веточек березы, к которой был привязан занавес кёжёго.

Другим предметом, который, помимо хозяйственной и сакрально-охранительной функции, призван показать принадлежность к народности алтай-кижи, является столб для коновязи, как правило находящийся рядом с усадьбой. Его сакрально-охранительные функции уже забыты многими алтайцами, а хозяйственные — с появлением автомобилей утратили свою актуальность, но он по-прежнему сохраняет свое значение как этнический маркер, призванный продемонстрировать этническую принадлежность хозяев.

Также вещью, выполняющей роль этнического маркера, является шапка из лисьих лапок у каждого из супругов. Она в настоящее время не часто надевается в повседневной жизни (особенно в летнее время), но во время праздников обозначает этническую принадлежность наиболее значимых лиц. Так, на свадьбе такую шапку одевает жених и его родственники, несущие занавес кёжёго. Изначально шапка из лисьих лапок была только мужским головным убором. Женщина не могла носить такую шапку, как и любую другую шапку, сшитую из шкуры зверей, имеющих когти, так как это могло, по мнению алтайцев, вызвать проблемы во время беременности и родов. Из этих же соображений женщинам нельзя было носить шапку из кабарги (ее женщины избегают надевать и в наши дни). Шапку из лапок кабарги не рекомендуется носить и обычным мужчинам. Ее носят в основном люди имеющие экстрасенсорные способности, те, кого алтайцы называют неме белер кижи — знающие люди. Шапки, сшитые из меха опасных диких зверей (рыси, барса) носят в основном уважаемые люди. Раньше их носили баи, зайсаны, шаманы. Женщинам изначально рекомендовалось носить шапку, сшитую из меха копытных животных с теплым носом (ягнята и овцы) либо из дорогой материи, чаще всего бархата или атласа¹².

Также во время праздников женщины, особенно пожилые, часто надевают чегедек — верхнюю одежду с разрезом сзади, который служит не только этническим маркером, но и имеет большой социальный и охранительный смысл. Издавна ношение чегедека было, по словам С. Б. Чальчиковой, «визуальным выделением и закреплением социального и возрастного статуса женщины»¹³. Все больше молодых девушек, выходя замуж, выбирают чегедек в качестве свадебного платья, отдавая дань народной традиции, согласно которой, к свадьбе для женщины шился первый чегедек, который символизировал ее новый социальный статус. Ранее, по данным исследователей¹⁴, чегедек шили только черного цвета, который

считался цветом плодородия, материнства. Но летом 2010 г. нам довелось присутствовать на свадьбе в с. Онгудай, где невеста была в белом чегедеке, что, несомненно, отражает реалии интеграции алтайской и европейской культур. Помимо этнического маркера и социального символа чегедек является также носителем сакрально благопожелательной и охранительной символики, имея отпечаток не только социально-нормативных, но и образно-знаковых реалий. Так, само шитье чегедека сопровождалось произнесением благо-пожеланий, касающихся будущей семейной жизни невесты и ее будущих детей. Приподнятые плечи чегедека должны символизировать в молении руки, приподнятые к небу, а также показывают, что женщина обрела свою пару, второе крыло. Чегедек имеет талию, расположенную на бедрах, для того чтобы поддерживать живот беременной женщины.

К чегедеку раньше крепились мешочки с пуповинами детей. Форма мешочка определялась полом ребенка. Для пуповины девочки шился мешочек в форме треугольника или ромба, а пуповина мальчика хранилась в мешочке в форме тажуура — сосуда для араки. Так что в прежние времена, взглянув на алтайку, можно было не только узнать сколько у нее детей, но и какого они пола.

Разрез на заднем подоле чегедека символизирует женское начало и призван показать, что теперь женщина уже не одна, а может являться носителем еще одной жизни, т. е., по словам алтайцев, она может стать барлу — «в ней есть кто-то еще». Сакрально-символическая суть разреза на чегедеке объясняет негативное отношение старшего поколения алтайцев к ношению незамужними женщинами и девушками юбок с разрезом сзади. Считается, что если надеть наряд замужних женщин раньше времени, то можно отпугнуть свое счастье.

Большинство южноалтайских имен отражают те или иные стороны природной реальности, но наряду с этим достаточно часто встречаются имена, несущие отпечаток реалий предметного мира. Широко распространены такие мужские имена как Мылтык (оружие) и Малта (топор). Женские имена, отражающие реалии предметного мира, встречаются реже и, в основном, у представительниц более старшего поколения. Как правило, это имена, связанные с предметами женского обихода и украшениями: Какпак (крышечка от какой-либо посуды), Оймок (наперсток), Сырга (серьга), JuHju, Зищилей (бусы), Jустук (кольцо), Тана (пуговица), Торкочы, Торко (шелк, шелковая).

Притязание на признание у южных алтайцев, как и у других представителей родовых культур, отражает, с одной стороны, тенденцию к обособлению от этнических «других», с другой — идентификацию со своим этносом. В этом смысле приобретают особое значение предметы, выступающие для представителей алтай-кижи как этнические маркеры — такие, как столб для коновязи, айыл, ]айык, шапка из лисьих лапок, а также предметы, имеющие сакрально-охранительное значение, пользование которыми сопровождается соблюдением различных обычаев и табу (очаг, центральный столб в айыле-багана, плетка-камчи и т. п.)

Половая идентификация у алтай-кижи, как и в других родовых культурах, по-прежнему во многом осуществляется через разделенный труд мужчины и женщины и принятие предписанных традициями половых ролей. При этом соблюдение предписанных полу обычаев и табу, в том числе и по отношению к предметным реалиям, дает человеку возможность притязать на признание своего пола среди представителей своего народа. Примерами таких предписанных полу табу и обычаев по отношению к предметной реальности у алтайцев могут служить описанные выше правила поведения мужчин и женщин в традиционном жилище — айыле.

Психологическое время основано на стремлении человека мыслить себя в трех временах: индивидуальном прошлом, индивидуальном настоящем и индивидуальном будущем. Вместе с тем человек неизбежно исходит из прошлого, настоящего и будущего своего этноса¹⁵. Эта соотнесенность с прошлым, своего этноса осуществляется и через передачу из поколения в поколение и воспроизводство предметов, освященных памятью предков и народными традициями таких как столб для коновязи, традиционное жилище-айыл, традиционный очаг, ]айык, шапка из лисьих лапок и т. п.

Природно-заданное пространство Горного Алтая, под влиянием которого формировалось психологическое пространство представителей алтайского этноса, в сознании алтайцев во многом носит мифологический характер и находит свое отражение в реалиях предметного мира. Так, традиционное жилище алтайцев — шестигранный айыл является как бы уменьшенным образом самого Алтая, самоназвание которого созвучно числительным «шесть» (алты) и «шестьдесят» (алтан) который в народе часто называют «шестиугольный Алтай».

Таким образом, этническое самосознание алтайцев сен-зитивно к основным реалиям, выступающим как условия развития и бытия личности человека, в том числе и к реалиям предметного мира. В отношении к этим реалиям прослеживается продолжающееся родо-племенное и этническое обособление наряду с интеграцией культур. При этом этническое самосознание коренных народностей Алтая включает в себя синкретическое соединение многоуровневых идентичностей. В нем наряду с этническим обособлением просматривается тенденция к развитию личностной идентификации по модели новой идеологии общероссийской и общемировой культур.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: Тоффлер О. Шок будущего. М., 2001. С. 7.

² См.: Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994. 608 с.

³ Дюби Ж. Развитие исторических исследований во Франции после 1950 г. // Одиссей. Человек в истории. М., 1991. С. 52.

⁴ См.: Мухина В.С. Личность: мифы и реальность (Альтернативный взгляд. Системный подход. Инновационные аспекты). Екатеринбург, 2007. С. 48.

⁵ См.: Рерих Н.К. Алтай-Гималаи. М., 2010. 640 с.; Мачинский Д.А. «Ось мировой истории» Карла Ясперса и религиозная жизнь степной Скифии в IX — VII в. до н. э. // Боспорский феномен: материалы междунар. науч. конф. СПб., 2001. С. 101—108.

⁶ Мухина В.С. Из прошлого в настоящее: родовые традиции — изначальная основа менталитета народов мира // Развитие личности. 2009. № 4. С. 139.

⁷ См.: Геннеп А. Ван. Обряды перехода. М., 1999. С. 9.

⁸ Клешев В.А. Народная религия алтайцев: вчера, сегодня. Горно-Алтайск, 2011. С. 82.

⁹ См.: Токарев С.А. Символика огня в истории культуры // ЭО. 1999. № 5. С. 24—35.

¹⁰ Клешев В.А. Народная религия алтайцев: вчера, сегодня. С. 84.

¹¹ Исследования автора за 2011 г.

¹² См.: Чальчикова С.Б. Загадки национальной одежды ойрот-алтайцев // Загадки национальной одежды алтайцев. Горно-Алтайск, 2010. С. 19.

¹³ Там же. С. 22.

¹⁴ См.: Тохтонова М.М. Традиционная женская одежда алтайцев // Загадки национальной одежды алтайцев. Горно-Алтайск, 2010. С. 5—10.

¹⁵ См.: Мухина В.С. Личность: Мифы и Реальность. С. 708.

Поступила 21.01.2014.

REFERENCES

¹ Sm.: Toffler O. Shok budushhego. M., 2001. S. 7.

² Sm.: Levi-Brjul' L. Sverhestestvennoe v pervobytnom myshlenii. M.,1994. 608 s.

³ Djubi Zh. Razvitie istoricheskih issledovanij vo Francii posle 1950 g. // Odissej. Chelovek v istorii. M., 1991. S. 52.

⁴ Sm.: Muhina V.S. Lichnost': mify i real'nost' (Al'ternativnyj vzgljad. Sistemnyj podhod. Innovacionnye aspekty). Ekaterinburg, 2007. S. 48.

⁵ Sm.: Rerih N.K. Altaj-Gimalai. M., 2010. 640 s.; Machinskij D.A. «Os' mirovoj istorii» Karla Jaspersa i religioznaja zhizn' stepnoj Skifii v IX — VII v. do n. je. // Bosporskij fenomen: materialy mezhdunar. nauch. konf.SPb., 2001. S. 101—108.

⁶ Muhina V.S. Iz proshlogo v nastojashhee: rodovye tradicii — iznachal'naja osnova mentaliteta narodov mira // Razvitie lichnosti. 2009. № 4. S. 139.

⁷ Sm.: Gennep A. Van. Obrjady perehoda. M., 1999. S. 9.

⁸ Kleshev V.A. Narodnaja religija altajcev: vchera, segodnja. Gorno-Altajsk, 2011. S. 82.

⁹ Sm.: Tokarev S.A. Simvolika ognja v istorii kul'tury // JeO. 1999.

№ 5. S. 24—35.

¹⁰ Kleshev V.A. Narodnaja religija altajcev: vchera, segodnja. S. 84.

¹¹ Issledovanija avtora za 2011 g.

¹² Sm.: Chal'chikova S.B. Zagadki nacional'noj odezhdy ojrot-altajcev // Zagadki nacional'noj odezhdy altajcev. Gorno-Altajsk, 2010. S. 19.

¹³ Tam zhe. S. 22.

¹⁴ Sm.: Tohtonova M.M. Tradicionnaja zhenskaja odezhda altajcev // Zagadki nacional'noj odezhdy altajcev. Gorno-Altajsk, 2010. S. 5—10.

¹⁵ Sm.: Muhina V.S. Lichnost': Mify i Real'nost'. S. 708.

bearing and symbolic realities. These items in addition to economic and domestic functions as well as to sacral and protective ones, often, are markers of ethnic identity and accompany a person's life at different stages (birth, marriage, death) and in the process of transition from one state to another.

The analysis of the subjective and sacral component of the Altai-Kizhi dwellings is given demonstrating obvious contradictions between the tendencies towards tribal isolation and realities of cultural integration. Attention is paid to sacral and protective functions of such household items as a hunting rifle, sharp knives and axes, whips as well as to the sacral and symbolic, social and normative components of the Altai-Kizhi ethnic costume. Reflection of the objective reality in various parts of the structure of self-consciousness of the Altai people as representatives of tribal cultures is also considered.

Thus, ethnic self-consciousness of the Altai people includes syncretic connection of multilevel identities. Along with the ethnic isolation, it has a tendency toward development of personal identification according to the model of the new ideology — that of the all-Russia's and the global cultures.

KUZNETSOVA Zhanna Viktorovna, Candidate of Psychological Sciences, Associate Professor at the Department of Pedagogy and Psychology, Moscow State Academy of Physical Education.

Zh. V. Kuznetsova. Ethnic Identity and Mentality of the Southern Altai People in the Context of Realities of the Objective World

The paper concerns the peculiarities of mentality of the people of Altai-Kizhi — the predominant ethnic group of the Republic of Altai, hitherto preserving ancestral traditions including the attitude towards the materialized reality of the objective world. Features common to most tribal cultures and those of this unique ethnic group are described.

Particular attention is paid to subjects that have not only economic, but also sacred significance and represent material embodiment of the image-