О. В. Доля. Философско-антропологические вопросы воспитания и образования в работах Н. И. Пирогова

О. В. ДОЛЯ

ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ВОСПИТАНИЯ И ОБРАЗОВАНИЯ В РАБОТАХ Н. И.  ПИРОГОВА

ДОЛЯ Ольга Валентиновна, соискатель кафедры истории русской философии Московского государственного университета, доктор медицинских наук.

Ключевые слова: индивидуализирование, жизненное начало, вера, человек, амбивалентность человека, целостность, Абсолют, эманация

Key words: individualisation, atman, belief, person, ambivalence of a person, integrity, Absolute, emanation

В 2010 г. исполняется 200 лет со дня рождения выдающегося русского врача, общественного деятеля и мыслителя Н. И. Пирогова, имя которого ни в коем случае нельзя отнести к числу забытых. Н. И. Пирогову посвятили свои труды многие видные представители медицинской науки, художники, скульпторы, писатели, поэты, общественные деятели. Его имя носят улицы многих городов, медицинские учебные заведения, больницы и поликлиники в нашей стране и за ее пределами. Многочисленные памятники Пирогову находятся в Москве, Санкт-Петербурге, Виннице, Одессе, Севастополе, Тарту, Софии. Присвоение имени величайшего русского врача лучшим медицинским центрам продолжается и в XXI в. Так, в 2001 г. именем Н. И. Пирогова была названа одна из самых известных больниц в г. Софии — «Многопрофильная больница активного лечения и срочной медицины». В 2002 г. в Москве образован Национальный Медико-хирургический центр им. Н. И. Пирогова (НМХЦ), созданный в лучших традициях отечественной медицины.

Но деятельность этого человека не ограничивалась лишь медицинской практикой, а была поистине многогранной. «Пирогов, — писал известный русский педагог П. Ф. Кап-терев, — ознаменовал себя на различных поприщах. Крупнейшими факторами его общественно-ученой деятельности были следующие: организация преподавания госпитальной хирургии и анатомического института при медико-хирургической академии в Петрограде, причем пришлось вести энергичную борьбу с административным „военно-ученым болотом"; организация первой в России общины (крестовозд-виженской) сестер попечения о раненых и больных в Севастополе... энергичная работа на нескольких других театрах военных действий и, наконец, оживленная административно-педагогическая и реформаторская деятельность в качестве попечителя одесского и киевского учебных округов»¹.

Объясняя причины своего обращения к вопросам педагогики, Н. И. Пирогов отмечал, что в середине XIX в. в России у многих появилось убеждение, что «по прежнему шаблону нельзя воспитывать, если государство желает иметь людей, а не обезьян и кукол». В 1856 г., ссылаясь на необходимость воспитания своих подрастающих сыновей, на свой 20-летний опыт работы со студентами, а также находясь под влиянием умонастроений в обществе, он опубликовал статью «Вопросы жизни», в которой подверг резкой критике «нелепости тогда всеобщего почти сословно-специального воспитания и страшный разлад между школой и жизнью». Статья оказала сильное воздействие на читателей, ознаменовав начало научно-педагогической деятельности ученого.

Речь шла, во-первых, о невозможности существования педагогики без ее антропологического обоснования; во-вторых, об изучении человека как воспитуемого для согласования педагогики с природой человека; в-третьих, о соотнесении вопросов образования и воспитания с пониманием природы и назначения человека. Все это означает, что основой педагогического образования должна быть антропология в обширном смысле слова, т. е. наука о человеке должна служить фундаментом педагогики. Действительно, как можно решать многоплановые задачи воспитания и образования, не зная о том, «что такое самый предмет, который мы хотим воспитывать, и чего мы хотим достичь воспитанием, каков наш идеал человека»².

Н. И. Пирогов, рассматривая в своих работах разные аспекты воспитательного и образовательного процесса, неизменно подходил к ним с позиций антропологии. По его мнению, мыслители прошлого были убеждены, что воспитание человека следует начинать с колыбели, если мы желаем коренного изменения нравов, влечений и убеждений общества. В связи с этим он уделял большое внимание проблемам воспитания ребенка в семье, так как будущие нравственные качества человека чрезвычайно рано обнаруживаются в ребенке.

Н. И. Пирогов ставил вопрос о взаимодействии школы и семьи, их ответственности за воспитание детей. Любя свою семью, в которой родился и рос, он в то же время признавался, что его родители (а это именно мать) имели «более чем странное понятие о целях образования», считая его необходимым в высшей степени для сыновей и вредным для дочерей, о чем впоследствии «горько раскаивались». А ведь родители и родственники являются естественными воспитателями детей, поэтому небрежность и их неумелость всегда отзываются самым печальным образом. Это обстоятельство обязывает родителей серьезнее взглянуть на свою роль в воспитании детей, а школа, по словам Пирогова, должна обращать внимание на нерадение и беззаботность родителей, бессмысленно радующихся, что «пристроили» детей, и рассматривающих школу как некое исправительное заведение.

Между тем успех работы школы во многом обусловливается уровнем дошкольного развития ребенка. В этом контексте Н. И. Пирогов описывает те стороны воспитания, которые имеют определяющее значение в дошкольные годы жизни детей. Это касается, в частности, обучения вниманию. Его он считал основной предпосылкой получения знания: не тот хороший наставник, кто, обладая знаниями, излагает отчетливо и добросовестно свой предмет ученикам, а тот, кто умеет хорошо развивать внимание у своих учеников.

Но более, чем наглядность, мыслитель ценил слово, считая, что «впечатление, произведенное словом», отличается большей цельностью и связностью. Особенно велика, по его мнению, роль родного языка. Он вспоминал: «К чести нашей домашней педагогики я должен сказать, что занятия с первым моим учителем начались с отечественного языка». Придавая, как мы видим, большое значение вниманию, памяти, наглядности в соединении со словом, родной речью, Н. И. Пирогов рассматривал их «все-таки не более, как внешние». Но он считал, что, применяя их искусно, «мы можем с ними проникать и внутрь»³, т. е. использовать в процессе нравственного воспитания.

Аксиоматика Н. И. Пирогова, являющаяся стержнем его теоретических и практических шагов по воспитанию этого «внутреннего человека», также антропологична по своему характеру. Поэтому здесь уместно говорить об антропологических основаниях теории и практики воспитания и образования, которые разрабатывал и отстаивал ученый. Каковы же его аксиомы воспитания и образования?

Критикуя современную ему систему образования и воспитания в стране, Н. И. Пирогов противопоставил ей свой взгляд на вопросы воспитания, которое должно готовить к самостоятельной жизни высоконравственное молодое поколение с широким умственным кругозором. Он считал, что преждевременная специализация детей суживает их кругозор и тормозит нравственное развитие, в то время «как ценность цивилизации определяется стоимостью человека, стоящего в ее центре, его нравственным достоинством и направлением его деятельности»⁴. Увлечение узкоспециальными предметами приводит к пренебрежению воспитания человека. «Эту необходимость развития прежде всего и более всего гуманности в человеке, человека в человеке выставил резко и сильно Н. И. Пирогов в своей статье „Вопросы жизни"», — писал К. Д. Ушинский⁵.

Н. И. Пирогов склоняется к мысли о том, что в руках дельного педагога и древние, и новые языки, а также другие учебные дисциплины не останутся бесполезными для воспитания человека. Речь идет о том, что понятие «гуманное образование» означает развитие человеческого духа. Идея гуманного воспитания своей актуальности не потеряла: в условиях современного наступления технократизма во всех сферах жизни общества вопрос воспитания гуманного, ответственного, деятельного человека стоит очень остро. В настоящее время значительно возрастает ответственность человека за сохранение природы, мира и жизни на Земле, что требует формирования у людей новых качеств⁶. Этот вопрос не может быть решен в ходе спонтанных кампаний в сфере образования по его гуманизации и гуманитаризации, которые то затухают, то разгораются с новой силой. Он требует постоянного внимания со стороны общества, его решение относится к числу стратегических, а не тактических задач.

Н. И. Пирогов сделал особый акцент на самовоспитании индивида. Он связывает его с естественным развитием сознания, разума, воли, интуиции, которые внутренне присущи самой природе человека. Ученый называл «благодетельной для нас иллюзией» нашу убежденность в свободе нашей воли, мысли и совести, ибо без этого убеждения нравственная жизнь была бы невозможной. Воля не равнозначна желанию. В нормальном состоянии она всегда сильнее желания, активна и управляет нашими действиями. Мысль не может проявляться вне законов мышления, не рискуя превратиться в бессмыслие. Что касается совести, то она требует от нас того, что мы считаем нравственным, а если поступаем вопреки исповедуемым нами законам совести, то потому, что она сделалась несвободной. Пирогов говорит еще об одной иллюзии нашей жизни, зависящей от непоследовательности нашего ума и фантазии. Ум наш, в принципе последовательный, «на практике почти всегда непоследователен», так как «мы не можем умствовать так, чтобы действовал один чистый разум; умствуя, мы в то же время внимаем, помним, воображаем, жалеем и нередко еще (в практической жизни) волнуемся и увлекаемся той или другой страстью»⁷.

Признавая право личности на уважение тайны духовного бытия, Пирогов между тем считал, что не следует быть «цинически откровенным» перед самим собой, потому что можно очернить и «то, что искренно хотелось бы оставить чистым», ибо «у нас у всех на дне души довольно грязи; если, опустившись на это дно, ее взбаламутить, то потом сам не отличишь чистого от грязного». Но если цинизм и душевная нечисть были мотивами какого-либо действия, повлиявшего на всю жизнь, тогда следует «заглянуть в ретирады» (отступления) души, чтобы суметь их преодолеть⁸.

Анализируя эти размышления, В. В. Зеньковский отмечал: «Очень интересны мысли Пирогова по вопросам философской антропологии. Очень глубоко ощущал он то, что Достоевский называл „подпольем", — ту закрытую сферу души, где лежат корни различных стремлений. Пирогов даже чуть-чуть приближается к той позиции в антропологии, которую уже в XX в. с такой остротой выразил Klages [Людвиг Клагес (1872—1956) — немецкий философ, развивал идеи „философии жизни". Изначальное единство души и тела расчленяется, по Клагесу, деструктивной деятельностью духа. Функция духа заключается в вечном противоположении душе. Эта идея развита в его работе „Дух как противник души" (1929—1932)], — о том, что душа много теряет от осознавания своих внутренних движений»⁹.

Необходимость обращения индивида к своему внутреннему миру Н. И. Пирогов связывает с тем, что воспитание предполагает подчинение материальных интересов духовным. «Научите детей с ранних лет подчинять материальную сторону нравственной», — призывал он. Однако эта идея нравственного воспитания находится в разладе с направлением общества, в жизни которого «мы находим резко выраженное, материальное, почти торговое стремление, основанием которому служит идея о счастье и наслаждении в жизни здешней»¹⁰. Когда же человек убеждается в существовании такого разлада, он впадает в одну из трех крайностей: либо становится чужд нравственному воспитанию, увлекаясь материальным стремлением общества; либо вступает с обществом во враждебные отношения; либо отдается произволу — во всех случаях нравственная участь человека незавидная.

Между тем цель разумного воспитания заключается в постепенном формировании ясного понимания бытия, окружающего мира, преимущественно общественного, т. е. того, в котором человеку придется действовать. Последовательным результатом такого понимания должно быть преобразование добрых начал, инстинктов детской натуры в сознательное стремление к идеалам правды и добра. Наконец, в задачу воспитания как итог того и другого должно входить формирование нравственных убеждений, твердой воли, воспитание чувства собственного достоинства.

В работах ученого достаточно четко определены границы образования и воспитания, но из этого не следует, что они не связаны между собой. Пирогов подчеркивает, что они идут рядом, взаимодействуя и помогая друг другу в жизни общества. Жизнь требует знаний, а школа преподносит их в системном виде во взаимосвязи и полноте. Однако Н. И. Пирогов отмечал, что наука всецело не восполняет жизни человека. Одно дело — знания, а другое — практическое их применение. Знание само по себе не гарантирует добросовестного его применения. Строители могут хорошо знать, как построить дом, но ради выгоды использовать второсортные материалы. В результате постройка окажется некачественной, а то и просто опасной. Врач с бесспорными знаниями может недостаточно вникнуть в состояние больного, и пациент может пострадать. Опытный юрист ради корысти может «подсказать» преступнику, как обойти закон.

Важной аксиомой теоретической педагогики Н. И. Пи-рогова была идея целостности душевной жизни человека, обусловливающая его практическую деятельность. На реализацию этой идеи должны быть направлены образование и воспитание. Как отмечал К. Д. Ушинский, Пирогов жил тогда, когда «разрозненность души человеческой достигла пределов». Опираясь на знание человека, русский ученый стремился использовать его для определения пути и средств формирования целостной личности. Мы должны, писал он, все стремиться к приведению нашей жизни в «гармоническое целое», подчеркивая, что такая высокая цель — не утопия. Пирогов критически воспринимал те системы воспитания, которые отличались односторонним и формальным подходом. Не отвергая педагогику И. Г. Пе-сталоцци, Ф. Фребеля и ряда других западных ученых, он считал, что искусственные методы, предложенные ими, при всем их положительном значении, все же пригодны скорее для какой-либо односторонней цели. «Главная сила искусственного, строго систематического воспитания есть более отрицательная; как бы рано оно ни начиналось, действуя однообразно и односторонне на различнейшие индивидуальности, оно может многое, конечно и худое, уничтожить; но развить что-либо в нравственном отношении может оно только извне»¹¹. А ведь «разных сторон нашего нравственного бытия немало», поэтому, например, заставить, по Фребелю, четырех-пятилетних детей играть в определенный час так, а в другой час иначе означает систематически отрицательное воздействие на свободу такого поведения ребенка, которое по существу и цели требует наибольшей свободы. Пирогов отмечает при этом, что общества, «приготовляющие себя к социальному перерождению, не могут не увлекаться воспитанием, обещающим сделать из людей манекенов свободы. Главная немощь духа есть именно односторонность его стремлений на пути прогресса»¹².

Педагогические идеи Н. И. Пирогова по достоинству были оценены и получили развитие в трудах многих русских мыслителей конца XIX — начала XX в. Характерным примером этого являются работы В. В. Розанова, который считал, что наряду с К. Д. Ушинским, В. Я. Стоюниным в России «был замечательнейшим педагогом Н. И. Пирогов»¹³. С его именем он связывает многие прогрессивные начинания

в сфере российской системы образования. «Пирогов, — отмечал В. В. Розанов, — писал „Вопросы жизни": вот новая литература, — нашего уже времени!! Начались воскресные школы; стали созидаться, то украдкой, то насильно „женские курсы" всех родов»¹⁴. По его мнению, Пирогов был прав, отвергая огромные больницы и огромные школы, считая, что в последних и пороков больше.

В своих работах Розанов указывает на то, что общим философским направлением русской литературы является учительско-просветительское. Работы Н. И. Пирогова по проблемам педагогики в этом отношении являются наглядным примером. Педагогические идеи Розанова перекликаются с идеями великого хирурга. Воспитание для Розанова, как и для Пирогова, слитно, неотъемлемо от образования. Связь с идеями Пирогова обнаруживается и в анализе принципов образования, которые он выделяет.

Во-первых, это принцип индивидуальности, заключающийся в сохранении черт, особенностей ученика и учителя в их взаимодействии. «Это лучшее в них, через соприкосновение чего (их обоюдное влияние) и совершается именно образование»¹⁵, а вместе с ним и воспитание.

Во-вторых, это принцип целостности, требованием которого является отсутствие разорванности в группах знаний, художественном чувстве, волевом стремлении. «Школа, — по словам Розанова, — где нарушен принцип индивидуальности, не воспитывает, не образует; где нарушен принцип целостности — не влияет, не сообщает каких-либо убеждений, не дает веры во что-нибудь»¹⁶. У Н. И. Пирогова идея целостности человека, его гармонизации является основополагающей. Он полагал, что целостное развитие человека — не утопия, а жизненная необходимость.

В-третьих, это принцип «единства типа», когда все «образующие впечатления, падающие на данную единичную душу, или, что то же, исходящие из данной единичной школы, были бы непременно одного типа, а не разнородны или противоположны»¹⁷. Это означает, что они должны идти из источника одной исторической культуры, где они развивались друг из друга, а не друг против друга. Эти же идеи мы находим у Пирогова, который говорил о необходимости формирования мировоззрения, убеждений.

Таким образом, следует отметить большой вклад Н. И. Пи-рогова в развитие отечественной педагогики. В связи с этим вызывает удивление тот факт, что во многих современных работах по истории общественной мысли в России XIX в. имя Пирогова не упоминается, а ведь он был не только великим хирургом, но и выдающимся мыслителем, общественным деятелем и педагогом.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Каптерев П. Развитие мировоззрения Н.И. Пирогова // «Старейший журнал России» «Народное образование». М., 2003. № 1. С. 134.

² Ушинский К.Д. Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии // Ушинский К.Д. Педагогические сочинения: в 6 т. М.: «Педагогика», 1988. Т. 2. С. 421.

³ Пирогов Н.И. Вопросы жизни // Пирогов Н.И. Избранные педагогические сочинения М., 1985. С. 140.

⁴ Кони А.Ф. Пирогов и школа жизни // Кони А.Ф. Собр. соч.: в 8 т. М.: Юрид. литература, 1969. Т. 7. С. 213.

⁵ Ушинский К.Д. Человек как предмет воспитания ... С. 420.

⁶ См.: Печчеи А. Человеческие качества. М., 1980. 260 с.

⁷ Пирогов Н.И. Вопросы жизни // Пирогов Н.И. Избранные педагогические сочинения М., 1985. С. 115.

⁸ Там же. С. 77.

⁹ Зеньковский В.В. История русской философии: в 2 т. Л.: ЭГО, 1991.

Т. 1. Ч. 2. С. 193.

¹⁰ Пирогов Н.И. Вопросы жизни // Пирогов Н.И. Избранные педагогические сочинения. М.: Акад. пед. наук СССР, 1953. С. 32.

¹¹ Пирогов Н.И. Вопросы жизни // Пирогов Н.И. Избранные педагогические сочинения М., 1985. С. 147.

¹² Там же.

¹³ Розанов В.В. Сумерки просвещения. М.: Педагогика, 1990. С. 448.

¹⁴ Розанов В.В. О писательстве и писателях // Розанов В.В. Собр. соч.: в 30 т. М., 1995. Т. 4. С. 526.

¹⁵ Розанов В.В. Сумерки просвещения ... С. 92.

¹⁶ Там же. С. 97.

¹⁷ Там же. С. 100.

Поступила 22.01.10.