М. Е. Захарова. Отечественная война 1812 г. в народных песнях Пензенского края

М. Е. 3АХАР0ВА

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1812 г. В НАРОДНЫХ ПЕСНЯХ ПЕНЗЕНСКОГО КРАЯ

ЗАХАРОВА Мария Евгеньевна, аспирант кафедры изобразительного искусства и культурологии Пензенского государственного педагогического университета.

Ключевые слова: народные песни, фольклор, Отечественная война 1812 г., народный герой, Пензенский край, патриотизм

Key words: folk songs, folklore, Patriotic War of 1812, national hero, Penza Region, patriotism

Отечественная война 1812 г. оказала огромное влияние на общественное сознание России и выразилась в разных его формах, в том числе и искусстве. Интерес к событиям и героям войны проявляли именитые художники и литераторы (создатели элитарной дворянской культуры) и безвестные творцы из народа. Это было следствием всеобщего патриотического порыва, под воздействием которого население России, забыв на время о своих внутренних социальных конфликтах и противоречиях, поднялось на борьбу с врагом. Одним из примеров этого могут быть народные песни, бытовавшие и записанные на территории Пензенского края (под ним мы подразумеваем и те территории, которые в Х1Х в. входили в состав Пензенской губернии, а также части соседних губерний, ныне вошедшие в состав Пензенской области).

Примечательно то, как долго сохранялись в пензенском фольклоре эти произведения народной поэзии. Так, песни из с. Говорово Саранского уезда Пензенской губернии¹ (ныне Старошайговский район Республики Мордовия) записаны в 1853—1854 гг.² Песня о М. И. Платове, записанная в с. Зиновьевка Пензенского (бывшего Петровского) уезда Саратовской области³ (ныне с. Садовка Лопатинского района Пензенской области), попала в поле зрения фольклористов в 1923 г.^4, а ее вариант из с. Михайловка Лунинского района Пензенской области — в 1950 г.⁵ Следует назвать песню «Черт на острове родился...», приведенную П. А. Фроловым в 1987 г.⁶ Столь длительное бытование песен, посвященных Отечественной войне 1812 г., говорит о значимости этого события для народа.

Патриотизм в общественном сознании начала Х1Х в. отразился в тех народных песнях, героем которых стал казачий атаман М. И. Платов. Они получили широкое распространение на территории Российской империи и бытовали долгое время. М. И. Платов подходил на роль героя из народа. Автор «Русского биографического словаря» М. В. Кочергин писал, что «он отличался не только величайшею личною неустрашимостью, спокойствием, опытностью и выдающимися способностями недюжинного полководца, но и другими качествами своего характера — прямотою, большою сердечностью и снисходительностью. Простота в обращении была его отличительною чертою. Он внушал. доверие к себе всем, кому приходилось иметь с ним дело; с простыми же казаками он особенно умел разговаривать, считая их членами одной, родной ему семьи. Он часто входил в их личные дела и интересы, „постигая свойства своего народа" и имея с ним одну душу»⁷. Поэтому показательно, что в русском фольклоре, сюжетно связанном с Отечественной войной 1812 г., М. И. Платову посвящено очень много песен, в которых прославляются его отвага и ум.

Один из популярных сюжетов — М. И. Платов как неузнанный гость у француза. Эта история объединяет множество песен, записанных в разных регионах России. На территории Пензенского края она представлена тремя вариантами песни «Платов в гостях у француза». Один был записан в с. Говорово, второй — в с. Зиновьевка, третий — в с. Михайловка. Вероятно, что этот полусказочный, на первый взгляд, сюжет — далеко не чистый вымысел. На это указывает тот факт, что в ряде вариантов песни «Платов в гостях у француза» сказано, что «француз» — это Наполеон. В 1807 г. во время мирных переговоров в Тильзите Платов действительно познакомился с ним. Император в знак признания полководческого таланта атамана подарил ему табакерку и хотел наградить орденом Почетного легиона, но от этой награды М. И. Платов отказался⁸. В интерпретации народных сказителей встреча казачьего атамана с французским императором стала наподобие партизанской разведывательной операции. Конечно, Платов партизаном не был, но кто еще мог решиться на такой «рейд в тыл противника», как не легендарный «вихорь-атаман».

Если сравнивать варианты, записанные в разных частях Пензенского края, то можно увидеть некоторое расхождение в деталях. Так, в варианте из с. Михайловка отсутствуют второстепенные персонажи, в то время как в говоровской версии фигурирует «француза сын Василий»⁹. Кстати, этот персонаж есть лишь в пензенском фольклоре. В большинстве подробных вариантов, записанных в других районах, действует дочь француза (есть она и в песне из с. Зиновьевка)¹⁰. Что касается основной канвы сюжета, то она одинакова в обеих песнях. Самое главное, М. И. Платов предстает в этих произведениях в образе храбреца-удальца, широко распространенном в русском фольклоре. Так, в этих и других вариантах песни «Платов в гостях у француза» упомянуто, что М. И. Платов перед своей героической вылазкой, чтобы не быть узнанным неприятелем, сбривает усы и бороду. Однако донские казаки с 1809 г. в. бород не носили, только усы¹¹. Кроме того, Платов был генералом¹², а значит, дворянином, которому тоже борода не полагалась. Борода — неотъемлемая деталь внешности человека из народа, которую крестьяне приписывали атаману, желая подчеркнуть его близость к простым людям. Интересно, что безбородый и безусый М. И. Платов известен нам по портрету кисти В. А. Тропинина, написанному в 1812 г.¹³ Видимо, песня сперва появилась в солдатских кругах среди тех, кто воочию видел Платова, и затем разошлась по стране, обрастая подробностями и вариантами в зависимости от фантазии исполнителей.

Несмотря на то, что главный герой — граф и генерал от кавалерии, т. е. представитель титулованной знати, в песнях он внешне и по поведению предстает как подлинно народный герой (существовала даже связанная с циклом «Платов в гостях у француза» легенда, согласно которой до войны он был разбойником, как Степан Разин)¹⁴. Пожалуй, это единственный случай из истории войны 1812 г., за исключением, конечно, М. И. Кутузова и Д. В. Давыдова, когда дворянин становится героем народной культуры.

Восприятие войны русским крестьянством отразилось и в других песнях, бытовавших на территории Пензенского края. Здесь нелишне отметить, что Отечественная война 1812 г. привела не только к возникновению нового пласта исторических песен, но и к переработке старых. В результате ряд давно известных песенных сюжетов обрел новую жизнь. Характерный пример — песня «Не белая лебедушка по степи гуляет...», записанная в 1853 г. в с. Говорово Саранского уезда Пензенской губернии¹⁵: девушка, преследуемая французами, решает утопиться в Дону, чтобы не попасть в плен. Это типичный пример так называемой «полоняночной» песни. Такие произведения из-за периодических набегов татар на русские земли появились в русском фольклоре в эпоху татаро-монгольского нашествия, но не теряли своей актуальности вплоть до XVII — начала XVIII в. Особенно долго «полоняночные» песни сохранялись в степных и лесостепных районах на границах Дикого поля (к таким районам относилась и Пензенская губерния). Однако в начале Х1Х в. образ врага в песне изменился: место полузабытых татарских завоевателей заняли французы, которые на Дону не были и гражданское население «в полон» не брали, но, как и их предшественники из XIII в., грабили русский народ.

Пензенский вариант «полоняночного» сюжета образца 1812 г. далеко не единичен: исследователи русского фольклора выделяют среди песен о войне цикл с условным названием «Девушка в плену у француза»¹⁶, к которому относятся, в частности, песни «Привиделся бессчастный сон» и «Не спалось девке, не дремалось»¹⁷. Однако в этих песнях на первый план выдвигается картина разоряемой Москвы, в то время как пензенский вариант сохраняет архаичный сюжет практически в неизменном виде. В любом случае песня из с. Говорово интересна тем, что в ней наполеоновское нашествие, пусть и опосредованно, сравнивается с опустошительными набегами степняков, а французы приравниваются к татарам, которые многие столетия представляли угрозу для русского государства.

Из рассказов вернувшихся с войны земляков крестьяне узнавали о сражениях с французами, разорении Москвы, победоносном шествии русских войск по Европе и взятии ими Парижа. Эти рассказы обрастали легендами. Примером тому служит не имеющая аналогов в других регионах России песня «Черт на острове родился...», записанная от жительниц с. Лермонтово (Белинский район Пензенской области) А. А. Федуловой и О. М. Шубениной¹⁸. Эта песня-сказка имеет ряд особенностей. Во-первых, в отличие от большинства народных песен она не посвящена какому-либо отдельному эпизоду или персонажу, а представляет рассказ о войне в целом. Во-вторых, в ней отсутствует враждебность по отношению к французам. Сказитель четко разграничил «черта», родившегося на острове и «поселившегося во француза», т. е. Наполеона, и французский «умный» народ. Умный — значит неспособный сам на такую глупость, как война с Россией. В народном сознании ход истории всегда определяли «начальники», иногда неустрашимые и хладнокровные, как М. И. Кутузов или казачий атаман М. И. Платов, но чаще это были злые, как «размосковский» генерал, «запродавший Москву»¹⁹, или парижские «настоящи псы». Вмешательство нечистой силы — именно так сочинитель мог объяснить трагедию нашествия французов. Таким образом, перед нами образец не просто фольклора, но своеобразной «народной истории», в которой реальные события переплетены с вымышленными подробностями. Рассказ о войне становится быличкой — историей, в которой наряду с реальными людьми действуют потусторонние силы (в данном случае — черт).

Общими для всех пензенских песен являются крайне схематичные образы врагов-французов. Так, в «полоняночной» песне французы, преследующие девушку, ничем не отличаются от татар. «Француз», у которого гостит М. И. Платов, не наделен узнаваемыми чинами и характеристиками, хотя в ряде подобных песен из других регионов сказано, что француз этот не кто иной, как Наполеон²⁰. Более-менее конкретизированный образ Наполеона в пензенской провинции «не прижился» и не нашел своего места в песенном фольклоре. Лишь зная историю и проводя аналогии с вариантами песен из других регионов России, можно понять, в какого «француза» поселился «черт», родившийся на острове, и к какому «французу» мог ездить в гости М. И. Платов.

В пензенском фольклоре нет ненависти, особого интереса к врагам. Во время войны французы воспринимались русскими как враги, но в фольклоре это практически не отразилось: не зря неизвестный автор тарханской песни говорит, что «в Париже народ умный», а война случилась по вине черта и «псов-начальников». Возможно, такое восприятие противника отразило своеобразную народную философию: много раз нападали враги на русскую землю, но все потерпели поражение, а Русь-матушка стояла и стоять будет. Что же на них теперь злиться? После драки кулаками не машут.

География бытования песен о 1812 г. обширна: собиратели фольклора записывали их в местах, где не было военных действий. Пензенскую губернию война обошла стороной, а пребывание военнопленных в ряде ее городов для большинства сельского населения осталось незамеченным. Однако немало пензенцев служило в регулярной армии и народном

ополчении. Вернувшиеся домой ратники приносили с собой солдатские песни, со временем «влившиеся» в деревенский фольклор. В крестьянской среде на основе рассказов о войне слагались новые песни или творчески перерабатывались старые, рассказывавшие о прежних нашествиях врагов на русские земли. Сам факт того, что песни о 1812 г. прочно вошли в сельскую песенную традицию сурского края, а также необычайная длительность их бытования (некоторые образцы записаны сравнительно позже: спустя более 100 лет после окончания войны с Наполеоном) свидетельствуют о том, что Отечественная война 1812 г. была для народа судьбоносным событием российской истории.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: Мартыненко О.П. Фольклор Пензенской области / под ред. И.П. Щеблыкина. Рязань: Рязан. гос. пед. ин-т, 1977. С. 88.

² Там же.

³ См.: Исторические песни Х1Х века. Л.: «Наука», 1973. С. 230.

⁴ Там же.

⁵ См.: Песни и сказки Пензенской области / сост. А.П. Анисимова. Пенза: Пенз. кн. изд-во, 1953. С. 182.

⁶ См.: Фролов П.А. Лермонтовские Тарханы. Саратов: Приволж. кн. изд-во (Пенз. отд-ние), 1987. С. 197.

⁷ Цит. по: Опалинская М.А., Синегубов С.Н., Шевцов А.В. История государства Российского: жизнеописания. Х1Х век. Первая половина. М.: Кн. палата, 1997. С. 112.

⁸ См.: Ковалевский Ф.И. История государства Российского: жизнеописания знаменитых военных деятелей XVIII — начала XIX в. М.: Кн. палата, 1997. С. 112.

⁹ См.: Мартыненко О.П. Фольклор Пензенской области. С. 42.

¹⁰ См.: Исторические песни Х!Х в. ... С. 229.

¹¹ См.: Казачество. Энциклопедия / редкол.: А.П. Федотов (гл. ред.) и др. М.: ИНФРА-М, 2003. Прил. 400 с.

¹² См.: Абалихин Б.С., Богданов Л.П., Бучнева В.П. и др. Бородино, 1812. М.: Мысль, 1987. С. 44.

¹³ Там же. С. 187.

¹⁴ См.: Исторические песни Х!Х в. ... С. 229.

¹⁵ См.: Мартыненко О.П. Фольклор Пензенской области. С. 88.

¹⁶ См.: Исторические песни Х!Х в. ... С. 223.

¹⁷ Там же. С. 223—224.

¹⁸ См.: Фролов П.А. Лермонтовские Тарханы. С. 197.

¹⁹ См.: Исторические песни Х!Х в. ... С. 51.

²⁰ См.: Там же. С. 94.

Поступила 12.12.11.