О. Н. Джулай. Проблемы радикализации ислама в России

О. Н. ДЖУЛАЙ

ПРОБЛЕМЫ РАДИКАЛИЗАЦИИ ИСЛАМА В РОССИИ

ДЖУЛАЙ Олег Николаевич, соискатель кафедры отечественной истории Карачаево-Черкесского государственного университета.

Ключевые слова: экспансия, меньшинство, большинство, политическая сила

Key words: expansionism, minority, majority, political force

В последние годы террористическая угроза приобрела катастрофические масштабы. США, Ближний Восток, Юго-Восточная Азия и Западная Европа не раз становились объектами посягательств террористических организаций. Не является исключением в этом отношении и Россия, особенно ее неотъемлемая часть — Северный Кавказ. С наступлением XXI в. стали отчетливее тенденции сепаратизма, отторжения Северного Кавказа от России, разжигания межнациональной и межконфессиональной розни.

Говоря о степени научной изученности проблемы, необходимо подчеркнуть, что исследователи ислама на Северном Кавказе основное внимание уделяют его восточной части — Дагестану, Ингушетии, Чечне, где ислам либо проявился раньше, либо приобрел нетипичные, а порой угрожающие обществу формы. Что касается центральной части региона, то история формирования здесь мусульманских анклавов часто остается малоизученной и малопонятной. В большей степени это характерно для Республики Северная Осетия — Алания, которую многие считают традиционно православной. Между тем в республике были периоды, когда ее называли мусульманской. Сегодня ислам здесь, как и в Кабардино-Балкарии, — важная составляющая жизни общества, влияющая на культурное развитие проживающих в этих республиках народов¹.

В феврале 2003 г. полномочные представители Президента РФ Г. С. Полтавченко (Центральный федеральный округ), С. В. Кириенко (Приволжский федеральный округ) и В. Г. Казанцев (Южный федеральный округ) представили главе государства свои соображения относительно необходимости реформ в системе религиозного образования России. По мнению полномочных представителей, реформы призваны
служить сохранению межэтнической и межконфессиональной стабильности. Отметим, что многое из предлагаемого успешно реализовано в ПФО в рамках проекта «Русский ислам», который С. В. Кириенко назвал модельным в межконфессиональном и межэтническом плане. «Русский ислам» определяется в проекте как «русско-культурный»; религия, включенная в пространство русской культуры и русского языка и отвечающая интересам российского государства. «Но „русский" не означает, что он является противоположным татарскому: в последнее время понятие „русский" сузили до этнического»².

Следует признать, что после ликвидации Совета по делам религий, существовавшего в СССР, вопросам религиозного образования не уделялось должного внимания, в результате чего острый характер приобрели проблемы, связанные с попытками подрыва исторически сложившегося в России светского ислама, с «ползучей» экспансией в страну радикального течения «ваххабизма», о чем с тревогой говорили лидеры российского мусульманства. В настоящее время об опасной эволюции ислама предупреждают и западные специалисты. Из религии он все более трансформируется в политическое течение. «Ислам становится идеологизированным институтом, — утверждает крупнейший на Западе богослов Д. Табатабай. — Политический ислам — это попытка придать исламу социальную и политическую роль»³. Это предостережение чуть не стоило ему жизни, он вынужден был бежать из Ирана во Францию.

Ислам в Чеченской Республике и на Северном Кавказе в целом со времени второй чеченской войны стал более радикальным. Командование бандитским подпольем и рядовые боевики все больше стилизуют противоборство с Россией, которое до этого поддерживалось стремлением к национальной самостоятельности, под священную войну против неверных — джихад. «Джихадизация» борьбы с русскими и «исламизация второй чеченской войны» отвлекают внимание от реальных конфликтов на Северном Кавказе, а также от их причин, которые могут привести к ухудшению отношений между христианским большинством и мусульманским меньшинством в центральных регионах страны. Нельзя забывать о том, что мусульмане, насчитывающие до 20 млн чел., составляют в России вторую по численности религиозную общину.

Большинство российских мусульман живут в центральных регионах России, особенно на территориях, расположенных в среднем течении Волги (в Татарстане и Башкортостане), а также в крупных городах страны. При этом речь идет, за исключением мигрантов в крупных городах, о мусульманских общинах, укоренившихся в стране столетия назад. В массе своей это всегда сунниты. Между тем в результате миграции выходцев из стран Закавказья, в частности азербайджанцев, увеличилось и число шиитов.

Во многих субъектах РФ, в которых мусульмане составляют большинство, ваххабизм запрещен. Первым на этот путь встал Дагестан, приняв закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан» (сентябрь 1999 г.). Затем к нему присоединились Ингушетия, Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия.

События в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии свидетельствуют о росте влияния фундаментализма на северо-западном Кавказе. Так, в Карачаево-Черкесии в н. п. Учкекен до 1999 г. функционировало «медресе», в котором, помимо уроков арабского языка, изучения основ и чтения Корана, теологии, немалое внимание уделялось физической подготовке студентов, включая обучение их владению оружием. Деятельность руководителей «учебного заведения», последователей радикальных взглядов, спонсировалась арабскими странами. Радикализации последователей «чистого ислама» во многом также способствовали события, происходившие на территории Чеченской Республики.

В Адыгее, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и Северной Осетии — Алании прослеживается турецкое влияние. Это обусловлено двумя факторами: тем, что распространение ислама на Кавказе начиналось с территории Турции, и тем, что в Турции проживает значительная черкесская диаспора. Диаспоры в Турции помогают северокавказцам в получении образования. Однако обучение в этой стране — дело отнюдь не простое. Традиционно образование молодых мусульман, выходцев из Северного Кавказа, ведется в Турции по линии суфийского ордена «Нурджулар», сетевая структура которого, в том числе и образовательные учреждения, рассредоточена по всей территории страны. Некоторая часть молодежи северо-западного Кавказа получает образование в арабских странах Ближнего Востока.

Значительная часть мусульманского населения юга России видит в исламе не только средство удовлетворения своих духовных потребностей, но и важный социальный институт. Социологический опрос, проведенный летом 2006 г. в Южном федеральном округе, свидетельствует о том, что обращение к религиозному деятелю есть наиболее эффективный способ восстановления своих нарушенных прав. Так ответили 17,8 % респондентов в Дагестане, 16,0 % — в Ингушетии, 7,3 % — в Карачаево-Черкесии, 6,0 % — в Адыгее, 2,5 % — в Кабардино-Балкарии и Северной Осетии — Алании.

Проведя анализ основных путей противодействия подрывной деятельности исламских экстремистов на примере Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии, можно сделать некоторые выводы.

Во-первых, политизация ислама и распространение идей исламизма актуализируют противодействие исламскому экстремизму и предотвращение межэтнических и межконфессиональных конфликтов. Исламский экстремизм при этом является асимметричной угрозой безопасности государства и общества, традиционные инструменты борьбы с которой становятся недостаточными. Соответствующая образовательная политика часто может быть более эффективным инструментом, чем, например, создание соответствующей законодательной базы, усилия правоохранительных органов и спецслужб, проведение контртеррористических операций и др. Во-вторых, сама борьба с исламским экстремизмом перемещается в сферу идеологического противостояния и мировоззренческих установок. В-третьих, модифицируя образование, влияя на социокультурную ситуацию в регионах и ликвидируя «психологический» и «социальный» потенциал экстремизма, государство обеспечивает более безопасное будущее. Финансирование подготовки специалистов в этой сфере должно стать приоритетным для государства.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: Тайное и явное в северокавказском исламе // Центральная Азия и Кавказ. 2001. № 6.

² Архангельская Н. Русский ислам // Эксперт. 2003. 17 февр.

³ Цит. по: Аргументы и факты. 2005. 14 дек.

Поступила 23.01.12.