В. А. Писачкин, Е. Н. Бикейкин, В. В. Козин. Исторический пейзаж регионального конструирования

В. А. ПИСАЧКИН Е. Н. БИКЕЙКИН В. В. КОЗИН

ИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕЙЗАЖ РЕГИОНАЛЬНОГО КОНСТРУИРОВАНИЯ

ПИСАЧКИН Владимир Александрович, заведующий кафедрой методологии науки и прикладной социологии Национального исследовательского Мордовского государственного университета, доктор социологических наук,профессор.

БИКЕЙКИН Евгений Николаевич, заведующий отделом истории и археологии Научно-исследовательского института гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия, кандидат философских наук, доцент.

КОЗИН Владимир Васильевич, заместитель директора по науке Научно-исследовательского института регионологии Национального исследовательского Мордовского государственного университета, кандидат социологических наук, доцент.

Ключевые слова: конструирование (мысленное, практическое), социальное пространство, хронотоп, регион, региональное конструирование, проектирование, район, районирование

Key words: designing (mental, practical), social space, chronotope, region, regional designing, engineering, zone, zoning

Конструирование — особый вид социальной практики, направленный на изменение социальной реальности, сооружение, создание нового (с опорой на научную основу при планировании и проектировании объектов), среды с широким использованием методов районирования, позволяющего обеспечить оптимальную деятельность, рациональный подбор показателей и характеристик регионов. Безусловно, социальный, экономический и культурный пейзаж пространства всегда вырисовывается в историческом ракурсе. Категория «пространство» соотносится с понятием «среда». Здесь возникает проблема различения и соотнесения понятий «качество пространства» и «свойства среды». Их разграничение и сопоставление имеет важный методологический смысл. В региональном аспекте их особенность приобретает специфический колорит.

Изменение реальности как непрерывный процесс становления нового, обновления ставшего протекает как временной процесс. Время и пространство относятся к абстракциям самого высокого уровня и предстают как определенный порядок организации социального бытия, способ согласования и организации жизнедеятельности людей, вектор их самоосуществления, устремленность от настоящего в будущее, соотнесенность с прошлым. Поэтому осмысление трансформации жизненного пространства, его социальной организации и структуры возможно лишь при осмыслении времени.

В контексте социального времени возможна реализация идей обновления социальных отношений, воспроизводства индивида и социума, становление и развитие которых подчиняется циклическим и линейным характеристикам времени. Объективная оценка ресурсного потенциала социального пространства, его «социального вещества и энергии» требует тщательного измерения. Трансформация жизненного пространства — это процесс, который идет в определенном направлении, связанном с действием векторов созидания или разрушения (энтропии), переструктурированием, укреплением или ослаблением одних связей и отношений в противовес другим, становлением инновационных структурных образований, дефляционными, инфляционными процессами, ведущими к депрессии и другим деформациям старого под натиском нового.

Вполне созвучно этому рассуждению высказывание М. М. Бахтина, подчеркивавшего важность умения «видеть время, читать время в пространственном целом мира и, с другой стороны, воспринимать наполнение пространства не как неподвижный фон и раз навсегда готовую данность, а как становящееся целое, как событие; это умение читать приметы времени во всем»¹. В хронотопе как важнейшей категории бахтинской методологии находит место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом, где «время сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории»².

В качестве пространственных детерминант, определяющих трансформацию и направление эволюции жизненных форм и территориальных образований социума, современные исследователи выделяют действие неравновесных структур, проявление которых носит характер закона или правила. Так, В. В. Ильин и А. С. Панарин для определения трансформации политического пространства применяют действующее в космологии правило зависимости метрики пространства от средней плотности вещества (политического, социального). При этом процесс трансформации пространства описывается в терминах, характеризующих его положительную или отрицательную кривизну, предопределяющую энерцию систем. Это правило предусматривает «разновидность ускоренного движения, создающего многообразные по направлению и интенсивности вихри напряжения геосоциальной коры, вызывающего деформации, разрывы слоев, новообразования»³. Изложенное правило, примененное к анализу социального или политического пространства, действует, развертывая сущностные характеристики всякой пространственной организации и самоорганизации, свойственные для различных материальных систем и форм жизни. В этом контексте оно обнаруживает основания, подтверждающие правомерность его использования при анализе социально-политических, культурных и экономических процессов.

Характеризуя сложившуюся ситуацию в науке, И. Р. Пригожин и И. Стенгерс отмечают некорректность утверждения о том, что наука придает времени пространственный характер. Они говорят о возможности иного подхода, при котором пространство приобретает временное измерение⁴. Например, в географии рассматриваются ландшафт и его эволюция, увеличение количества населенных пунктов, мостов и дорог, связывающих различные районы и образующих их. Здесь пространство приобретает временное измерение, т. е. происходит «овременивание пространства». Однако эволюция пространственной формы зависит от ее исторически сложившейся конфигурации, своеобразия ее структуры. Поэтому трансформация социального пространства, в ходе которой оно перестраивается и становится другим, есть процесс выбора и отбора, прошедшего испытание временем. В нем осуществляется культивирование некоторых черт наследия прошлого, а также определяется круг возможного будущего.

Трансформация социального пространства происходит в различных масштабах социального времени, размах которого проявляется в рамках понятий исторического и актуального времени. В. Г. Виноградский отмечает, что социальное пространство обнаруживает «лишь ему присущие свойства тогда, когда общественный субъект осознает», в какое время он живет, четко различая «основные расчленения социального времени на прошлое, настоящее и будущее»⁵. Современный мир имеет дело с наиболее сущностными переменными, затрагивающими систему ценностных ориентаций, обращенными к субъективному восприятию мира, смыслообразующему комплексу смыслозадающего свойства.

Понятие «регион» имеет многоуровневый характер. В системе обыденного представления оно воспринимается как некоторое пространство, в рамках которого происходят те или иные события и процессы. В науке есть множество определений региона, продолжающихся дополняться и уточняться.

В географической науке понятия «регион» и «район» часто употребляются как синонимы. Район — «территория по совокупности насыщающих ее элементов, отличающаяся от других территорий и обладающая единством, взаимосвязанностью составляющих элементов, целостностью, причем эта целостность — объективное условие и закономерный результат развития данной территории»⁶. Понятие «территория» сходно с понятием «пространство», которое рассматривается как физическая субстанция, метафора и ментальное пространство. Концепция физического пространства актуальна для изучения размещения в пространстве объектов и явлений, их влияния друг на друга в зависимости от расположения⁷. Рассматривая территорию как физическое пространство, протяженность, местоположение ресурсов, регион можно использовать для обозначения территориальных единиц определенного класса в конкретной системе таксонирования, а также для обозначения любых территорий, не подходящих по своим признакам к принятой системе территориального членения⁸.

Понятие «регион» более гибко, пластично по сравнению с термином «район». Так, Л. Олех отмечает, что содержание понятия «регион» зависит от отражения конкретного среза жизни. Он выделяет факторы, определяющие многозначность этого понятия: физико-географическая составляющая, взаимозависимость культур, определенное политико-административное содержание. Таким образом, регион определяется им как «самодостаточный социальный организм, находящийся в единстве со средой, обладающей физико-географическими, культурно-цивилизационными, эколого-экономическими, этнически-историческими, политико-административными и правовыми свойствами, и выступающий средством формирования и функционирования федерации»⁹.

Синтетический подход предложил Э. Маркузен. Он определил регион как «исторически эволюционирующее, компактное территориальное сообщество, которое содержит в себе физическое окружение, социоэкономическую, политическую и культурную среду, а также пространственную структуру, отличную от иных регионов и территориальных единиц, таких как город или нация»¹⁰.

В рамках системного подхода регион определяется как открытая система. Являясь сравнительно устойчивым образованием, регион восприимчив и к воздействию внешних глобальных процессов, и управленческим практикам. А. И. Сухарев предложил трактовку в контексте процесса социального воспроизводства региона, который определяется как «относительно самостоятельное целостное, территориаль-но-очерченное, природно-социальное явление, обладающее способностью к воспроизводству»¹¹. В этом определении представлен конструктивный подход к социальной реальности, реализуемый в технологиях районирования, планирования, прогнозирования, программирования и других практиках управления.

Есть основание рассматривать регион как основную территориальную структуру жизненного пространства социума, морфологическую, пространственно-временную и смысловую единицу организации общественной жизни, определяемую по физическим и социокультурным параметрам. Это пространственно-временной континуум, представляющий собой связи между социальными позициями в определенный момент времени и обладающий целостностью политической, культурной, экономической жизни, масштабной соразмерностью в системе других административно-государственных образований. Конфигурация региона «определяется как статикой исторически сложившегося пейзажа, отразившегося в системе административно-территориального деления страны, так и динамикой сочетания внутренних и внешних связей, баланс которых отражается на жизнеспособности и устойчивости региона в существующих границах. Динамические процессы определяют характер трансформации жизненного пространства региона, обретающего новое качественное состояние организации социальной жизни современного российского общества»¹².

Регион — это «исторически сложившееся социокультурное сообщество, в котором первичные поселенческие общности и жизненные миры людей непосредственно взаимодействуют со структурами большого общества — институтами, организациями». Авторы этого определения также отмечают, что регион возникает на основе этнокультурной идентичности населения, заселившего данную территорию, а также существует и изменяется в результате деятельности его жителей¹³.

Значительный интерес представляет проблема морфогенеза и трансформации регионов, или проблема регионализации. Методологическими «инструментами» анализа процесса регионализации в социологии служат теория структурации Э. Гидденса, теория функциональной дифференциации Н. Лу-мана и теория социального пространства (топологический подход) П. Бурдье.

В общефилософском смысле регион понимается как пространственно-временная и смысловая единица, часть целого континуума. В современной общественной науке регион выступает как собирательный образ, воплощающий экономические и политические явления в их специфическом содержании применительно к провинциальным условиям функционирования общественных отношений. В социологической и политологической литературе понятие «регион» используется наряду с такими определениями, как «местный», «провинциальный». Для политической проблематики понятие и сущность региона связывается с уровнем и субъектом политики в процессе ее функционирования и воспроизводства в формах периферийных и провинциальных явлений и действующих в совокупности политических институтов и отношений на определенной территории¹⁴, а также в процессе формирования региональной политической элиты, что сопряжено и взаимосвязано с процессом регионализации России. В этом контексте рассматривается трансформация прежнего партийного и хозяйственного актива в политическую региональную элиту¹⁵.

Таким образом, понятие «регион» представлено в разных научных дисциплинах. Проблема его определения, бесспорно, обусловлена сложностью этого явления. В итоге понятие «регион» имеет разнообразную понятийную структуру, и выбор той или иной дефиниции зависит от целей и задач конкретного исследования. Для выбора базового определения необходимо учитывать несколько основных факторов: географическое положение, производственно-функциональные, социокультурные, этнические и политические особенности объекта исследования. В широком смысле российский регион можно представить как сложную динамическую систему с некоторым набором постоянных и переменных характеристик и параметров.

Рассмотрение понятия региона в экономическом ключе связано с экономическим районированием. Основными объектами экономического районирования являются макрорегионы (группы республик, краев и областей), мезорегионы (республики, края и области), микрорегионы (города, городские и сельские административные районы). Экономическое районирование — это выделение в стране экономических районов, сложившихся или складывающихся в соответствии с территориальным общественным разделением труда. В советское время экономическое районирование выступало необходимым инструментом хозяйственного планирования и служило важным условием совершенствования территориальной организации производительных сил и управления экономикой. Оно было важным фактором сочетания территориального планирования с отраслевым принципом управления, специализацией и комплексным развитием хозяйства для повышения эффективности общественного производства. Целью экономического районирования являлось создание оптимальных условий для управления народным хозяйством.

В современной региональной экономике под экономическим районированием понимают разделение территории страны на экономические районы, что служит важным инструментом регулирования территориального развития. Принципами экономического районирования являются обеспечение высокого уровня территориальной концентрации производства и его ресурсов, учет территориальных различий в специализации хозяйства, территориальная комплексность хозяйства¹⁶. Экономический район определяется сочетанием природных условий и степенью их вовлеченности в использование, специализацией в системе разделения труда, трудовыми ресурсами (их плотностью, квалификацией, национальным составом, концентрацией в городах и селах), транспортной освоенностью, степенью развития социальной и производственной инфраструктуры¹⁷. Сетка экономического районирования изменяется в зависимости от общего роста или уменьшения хозяйства страны, развития экономического потенциала системы регионов.

Для России вопросы территориального устройства и управления, районирования, особенно на государственном уровне (государственном и местном), были всегда особенно актуальны в связи с огромной территорией, большими масштабами населения, природными и материальными ресурсами, а также уникальным евро-азиатским географическим и геополитическим положением. Проводимые политические и экономические реформы вполне закономерно сопровождаются их «регионализацией», переносом основных преобразований на региональный уровень при пространственной политической консолидации и хозяйственной интеграции, направленных на укрепление территориальной целостности страны¹⁸.

Одна из самых ранних попыток районирования предпринята В. Н. Татищевым, который составил районирование России с учетом размещения народностей. Территории Марийской, Мордовской и Чувашской республик оказались поделены им между несколькими провинциями: Нижегородской, Мордовской, Казанской, Нагорной, Луговой, Черемисской, Чувашской, Вятской. Сельскохозяйственное районирование одним из первых предложил К. Ф. Герман, разделивший европейскую часть России на семь полос. Под «полосой» он понимал некое пространство, отличающееся качеством земли и степенью ее обработки. Большая часть бассейна Волги вошла в полосу восточных губерний средней полосы России. Опыт районирования, произведенный К. И. Арсеньевым, охватывал не только природу, но и население и хозяйство. Всего он выделил 10 пространств. Волжское и Окское пространства включали в себя большую часть территорий трех рассматриваемых республик.

Методология экономического районирования впервые обоснована Н. П. Огаревым, отстаивавшим мысль о районе как о реально существующем объекте. Он определил районирование как сближение однородных деятельностей, выросших на однородных почвах, и сформулировал основные положения экономического районирования, считая что «элементы истории, воочию совершающиеся», являются жизнью районов, динамикой их развития и не только прошлом и настоящем, но и в будущем¹⁹.

Большой вклад в экономическое районирование внес П. П. Семенов-Тян-Шанский. На территории европейской России он выделил 12 экономических областей. Это деление настолько верно отражало реальную экономическую действительность, что оно использовалось учеными до 20-х гг. XX в. Районирование с точки зрения развития промышленности предпринято Д. И. Менделеевым. Российские губернии он сгруппировал в 14 краев. Интерес представляют характеристики этих регионов, сведенные в статистические таблицы.

Весьма интересны идеи относительно сельскохозяйственного районирования, представленные в трудах А. Ф. Фортунатова. По его мнению, при выделении районов необходимо принимать во внимание совокупность признаков, относящихся к конкретным условиям, приемам и результатам сельского хозяйства в данной местности. Кроме того, ученым были выделены районы животноводства по соотношению отдельных видов скота²⁰.

В 1898 г. на заседании статистической комиссии земский статистик Д. И. Рихтер выступил с докладом «К вопросу о разделении России на районы по физическим и экономическим признакам», в котором в качестве основных факторов, определяющих выделение районов, были приняты почвы, распределение осадков и других элементов климата, растительность, а также распределение земель по угодьям, густота населения, занятия жителей, условия землепользования и землевладения, некоторые этнографические и исторические данные. На территории европейской России Д. И. Рихтер выделил 24 района. Территории Марийской, Чувашской и Мордовской республик вошли в Волжско-Сурский район.

В 1914 г. появился труд А. И. Скворцова «Хозяйственные районы европейской России». Пытаясь увязать сельскохозяйственное районирование с вопросами организации хозяйства, он полагал, что изучение естественных и экономических условий района должно предшествовать составлению проекта организации хозяйства. Всего на территории европейской России А. И. Скворцов выделил 34 района.

И. Д. Ковальченко и Л. И. Бородкин впервые представили типологическое районирование аграрного строя европейской России в эпоху капитализма. Губернии, позже составившие территории будущих национальных Марийской, Чувашской и Мордовской республик, были включены в нечерноземный и среднечерноземный типы аграрного развития, для которых были свойственны во многом противоположные характеристики. Однако если не акцентировать внимание на Вятской губернии, часть территории которой позднее вошла в состав Республики Марий Эл, то можно говорить о среднечерноземном типе как доминирующем, который характеризовался широким развитием земледелия, а общий уровень и интенсивность продуктивного животноводства были самыми низкими в европейской России. Здесь была высока доля беднейших и низка доля зажиточных крестьянских хозяйств. Вятская губерния была отнесена к Приуральскому району, Пензенская и Тамбовская — Центрально-Черноземному, а Нижегородская, Казанская и Симбирская — Средневолжскому²¹.

Экономическое районирование Российской империи прошло длительную историю: от сбора и обработки статистических и топографических данных до научно-обоснованных вариантов районирования на основе экономических критериев и типологии пространства, которое стало прообразом советского экономического планирования²².

Вопрос экономического районирования в советской науке разрабатывался И. Г. Александровым. Советское экономическое районирование отличалось своим преобразовательными устремлениями. Территория СССР была разделена на 21 экономический район. На сетке экономического районирования, предложенного И. Г. Александровым, Марийская, Чувашская и Мордовская республики вошли в состав Средне-Волжского экономического района. Дальнейшая разработка экономического районирования продолжалась в трудах Б. Н. Книповича, А. А. Рыбникова, А. Н. Челинцева, Н. Н. Баранского, Н. Н. Колосовского и др.²³

Т. Г. Нефедова предлагает смешанное сельскохозяйственное районирование, цель которого состоит в том, чтобы показать, как сочетаются разные признаки сельской местности на разных территориях. Она считает, что на организацию сельского пространства более всего влияют два ключевых фактора: природные условия и крупные города. При этом Т. Г. Нефедова отмечает, что «на юге побеждает природа, в Нечерноземье — города», местами в роли третьего участника выступает национальный фактор. Республика Марий Эл отнесена к лесо- и сельскохозяйственному нечерноземью, Мордовия и Чувашия — к переходной «субчерноземной» зоне. Т. Г. Нефедова исходит из следующей структуры районирования: самая мелкая единица — внутрирегиональные административные районы, средняя — регионы, которые группируются в макроэкономические районы, и две основные зоны — северная нечерноземная часть и южная часть европейской России²⁴.

В современной региональной экономике выделяют 11 экономических районов: Северный, Северо-Западный, Центральный, Волго-Вятский, Центрально-Черноземный, СевероКавказский, Поволжский, Уральский, Западно-Сибирский, Восточно-Сибирский, Дальневосточный.

В системе экономического районирования России Мордовия ранее входила в состав Поволжского района, включалась в Черноземный центр. В 1962 г. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР образован Волго-Вятский экономический район, который включил в себя Горьковскую, Кировскую области, Марийскую, Мордовскую и Чувашскую АССР²⁵. Мордовия, Чувашия и Марий Эл в настоящее время являются частью Волго-Вятского экономического района Приволжского федерального округа.

Специфика экономико-географического положения, например, Мордовии, по мнению М. М. Голубчик, определяется: 1) периферийным, удаленным от главного экономического ядра — Горьковского (Н. Новгородского) промышленного узла, крайне южным положением в Волго-Вятском районе, в котором Мордовия выступает «наименее волго-вятской» и «волжской» частью района. Важным, относительно отрицательным, фактором экономического развития Мордовии в отличие, например, от Чувашии и других «приволжских» автономных республик является ее удаленность от Волги, важнейшей водной магистрали европейской части России; 2) положением Мордовии на стыке Волго-Вятского, Поволжского, Центрального и Центрально-Черноземного районов при усиливающихся взаимосвязях республики с ними, особенно с Центральным районом, а также взаимоотношениями с соседними областями и республиками; 3) положением на важных транспортных (железнодорожных) магистралях, связывающих Мордовию с относительно близко расположенными крупнейшими центрами «своего» района и соседними экономическими районами, особенно с Москвой и такими городами, как Самара, Казань, Рязань и др.²⁶

Волго-Вятский экономический район представляет собой крупный многоотраслевой индустриальный комплекс с развитым сельским хозяйством. Регион выделяется производством разнообразной продукции сложных отраслей машиностроения (электротехнической, электронной промышленности), приборостроения, автомобилестроения, химии, нефтехимии. Большое значение имеют предприятия лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности. Сельское хозяйство региона специализируется на производстве зерновых культур, овощей, мяса, молока, яиц²⁷.

В рамках Волго-Вятского экономического района, на фоне наиболее населенной и индустриализированной Нижегородской области, сравнительно богатой ресурсами Кировской области, которая к тому же являлась давним центром освоения региона русским населением, рассматриваемые республики выделялись рядом характеристик. Прежде всего, следует назвать национальный статус автономий, что предопределяет необходимость учитывать роль национально-хозяйственных укладов при анализе ранней аграрной истории региона, позже — особое отношение власти, обусловленное спецификой национальной политики в СССР и современной России.

Исторические судьбы социально-экономических условий развития марийского, мордовского и чувашского народов во многом сходны. Первоначально области их расселения представляли собой типичный аграрный регион, однако в ходе начавшихся в первой трети XX в. модернизационных процессов они трансформировались в аграрно-индустриальный. По завершении национально-государственного строительства,

в силу ряда обстоятельств оказавшись вне магистрального потока основной волны индустриализации, рассматриваемые регионы прошли эту фазу промышленного развития в форсированном режиме и в исторически незначительные сроки.

Изучение опыта отсталых в индустриальном отношении регионов, сумевших в относительно сжатые сроки достичь высокого уровня промышленного развития, безусловно, представляет большой интерес. Особое научное значение имеют анализ факторов, способствовавших подобным результатам, рассмотрение эволюции агропромышленного комплекса, исследование региональных особенностей.

Динамические подвижки определяют характер трансформации жизненного пространства региона, обретающего новое качественное состояние в организации социальной жизни современного российского общества. Так, на рубеже XX—XXI вв. в процессе информатизации происходят глубокие преобразования в структуре занятости населения, вертикальной и горизонтальной мобильности, перераспределении социальных групп и слоев; наблюдается интенсивный прирост занятых в сфере услуг. Кардинальным образом изменяется сфера массовой коммуникации, а развитие инновационных технологий, определяющих современный НТП. В территориальной структуре России немало нерешенных научно-практических проблем. Главной из них является «создание территориально-организационной системы, адекватной новому политическому типу государства и рыночным экономическим отношениям»²⁸.

Таким образом, региональное конструирование является практикой, требующей постоянного осмысления и обновления. Обращение к реалиям исторического порядка показывает, что развитие различных отраслей производства должно быть дифференцированным. Например, в контексте исследования сельского хозяйства необходимо рассматривать эволюцию экономических районов, а не федеральные округа, которые объединяют разные по своему экономическому развитию регионы.

Многозначность определений понятий «район», «регион» и изменчивость системы экономического районирования говорят о том, что не существует постоянного, застывшего во времени и пространстве, понятия некой географической, административной, территориально-экономической единицы, 

которую можно было бы рассматривать без применения принципа историзма. В рамках системного подхода регион рассматривается в качестве системы открытого типа. В нем любая система характеризуется как совокупность взаимосвязанных элементов, компонентов, имеющих выход (цель), вход (ресурсы), связь с внешней средой и обратную связь. Находясь в центре России, средневолжские республики вобрали в себя черты, характерные для центра страны. В то же время расположение на периферии центральной области предопределило модель своеобразной переходной зоны.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. С. 216.

² Его же. Литературно-критические статьи. М.: Xудож. лит., 1986. С. 121—122.

³ Ильин В.В., Панарин А.С. Философия политики. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1994. С. 44.

⁴ См.: Пригожин И.Р., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М.: Прогресс, 1986. С. 60.

⁵ Виноградский В.Г. Социальная организация пространства. Философско-социологический анализ. М.: Наука, 1988. С. 58.

⁶ Алаев Э.Б. Социально-экономическая география: понятийно-терминологический словарь. М., 1983. С. 67.

⁷ См.: Замятина Н.Ю. Пространство власти: физическое, метафорическое, ментальное // Пространство власти: исторический опыт России и вызовы современности. М., 2001. С. 64.

⁸ См.: Алаев Э.Б. Социально-экономическая география ... С. 50, 69.

⁹ Цит. по: Бикметов Р.М. Методологические проблемы регионализации // Пространство власти: исторический опыт России и вызовы современности. М., 2001. С. 109.

¹⁰ Markusen A. Regions: Economics and Politics of Territory. Rowman and Littlefield Publishers, 1987. P. 17, 251.

¹¹ Сухарев А.И. Основы регионологии. Саранск, 1996. С. 4.

¹² См.: Писачкин В.А. Жизненное пространство социума как система: автореф. дис. ... д-ра социол. наук. Саранск, 1997. С. 29; Писачкин В.А., Козин В.В. Регион как смысловая конструкция в социологии. Практический смысл региональных исследований // Регионология. 2011. № 4. С. 10—11.

¹³См.: Регионы в России: социокультурные портреты регионов в общероссийском контексте. М., 2009. С. 22.

¹⁴ См.: Чернышов А.Г. Регион: границы политического пространства // Регион как субъект политики и общественных отношений. М., 2000. Вып. 107. С. 125—126.

¹⁵ См.: Егоров И.В. Трансформация региональной элиты и становление системы властных институтов в Удмуртской Республике после 1993 г. // Перспективы и проблемы становления «поволжского регионализма»: материалы междунар. семинара. М., 1999. С. 92.

¹⁶ См.: Кистанов В.В., Копылов Н.В. Региональная экономика России: учебник. М., 2004. С. 279—281.

¹⁷ См.: Региональная экономика: учебник / под общ. ред. В.И. Видяпина, М.В. Степанова. М., 2007. С. 239—240.

¹⁸ См.: Гранберг А.Г., Кистанов В.В., Адамеску А.А. и др. Государственно-территориальное устройство России. М., 2003. 448 с.

¹⁹ См.: Саушкин Ю.Г. Географическая наука в прошлом, настоящем, будущем. М.: Просвещение, 1980. С. 92.

²⁰ См.: Экономическая география в СССР. История и современное развитие. М.: Просвещение, 1965. 664 с.

²¹ См.: Ковальченко И.Д., Бородкин И.Л. Аграрная типология губерний Европейской России на рубеже XIX—XX веков // История СССР. 1979. № 1. С. 59—95.

²² См.: Тагирова Н.Ф. Опыты экономического районирования Российской империи XVIII — начала XX в. // Пространство власти: исторический опыт России и вызовы современности. М., 2001. С. 424.

²³ См.: Экономическая география в СССР ...

²⁴ См.: Нефедова Т.Г. Сельская Россия на перепутье: географические очерки. М.: Нов. изд-во, 2003. С. 11—12, 361.

²⁵ См.: Волго-Вятский район. Экономико-географический обзор. Горький, 1964. С. 3—95.

²⁶ См.: Голубчик М.М. К научному анализу экономико-географического положения территории (на примере Мордовской АССР) // Вопр. географии и этнографии Мордовской АССР. М., 1977. С. 22—23.

²⁷ См.: Фукс В.Г. Важнейшие проблемы развития производительных сил Волго-Вятского экономического района // Территориальные проблемы социально-экономического развития регионов Нечерноземной зоны РСФСР: межвуз. сб. науч. ст. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1988. 168 с.

²⁸ Гранберг А.Г., Кистанов В.В., Адамеску А.А. и др. Государственно-территориальное устройство России. С. 5.

Поступила 07.08.12.