В. Н. Мотькин. Роль русского этноса в системе межнациональных отношений российского социума

В. Н. МОТЬКИН

РОЛЬ РУССКОГО ЭТНОСА В СИСТЕМЕ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ РОССИЙСКОГО СОЦИУМА

МОТЬКИН Владислав Николаевич, доцент кафедры социологии Мордовского государственного университета, кандидат социологических наук.

Ключевые слова: этнос; народ; нация; русские; межнациональные отношения; национализм; толерантность; этноакцентированность; самосознание

В 90-е гг. ХХ в. произошли существенные изменения в понимании национальных процессов в российском обществе, более многогранным стало и предс тавление о роли русского народа в истории и современном развитии многонациональной России. Однако до последнего времени в научной литературе и госу дарственных документах недооценивался комплекс соци ально-экономи-ческих, политических и этнокультурных проблем русского народа, давшего название стране. Любой ученый, политик, управленец, публично заговоривший о проблемах русского народа, рискует быть обвиненным в проявлении великодержавного шовинизма.

Определенный прорыв был совершен в 1996 г. с утверждением Концепции государственной на циональной политики Российской Федерации, в которой отмечено: «Благодаря объединительной роли русского народа на территории России сохранились уникальное единство и многообразие, духовная общность и союз различных народов. <...> Межнациональные отношения в стране во многом будут определяться национальным самочувствием русского народа, являющегося опорой российской государственности»¹. Если в XIX в. главное (уникальное) достоинство русского народа трактовалось как «стремление в конечных целях своих ко всемирности и всечеловечности»², то, по-видимому, эта роль значительно возрастает в условиях социальной модернизации страны в начале XXI в., приобретая лишь внутренний (вместо внешнего) вектор усилий, направленный на собирание вместе с другими народами материальных духовных сил новой России.

Тема межнациональных отношений для России всегда имела огромное значение, вызывала пристальный интерес общественности. Она актуальна и сейчас, когда нерешенность вопросов, лежащих в этой плоскости, может привести ХХI в. к серьезным последствиям. Оказалось, что глобальные политические изменения в известном смысле застали теорию национальных отношений врасплох: ее основные концепты мало приспособлены для осмысления происходящих процессов, методология слабо согласуется с изменившимися условиями, операциональность теоретического арсенала аналитических методов и методик значительно снизилась. Вместе с тем такая картина обусловливает поиск новых подходов, которые при современном состоянии предмета способны дать представление (неизбежно весьма условное и приблизительное) о том сложном и успешно сопротивляющемся научному анализу объекте, каким являются межнациональные отношения.

Ситуация, складывающаяся сегодня в российских межнациональных отношениях, разразившиеся жестокие межнациональные конфликты на постсоветском пространстве свидетельствуют о том, что практика значительно опережает осмысление событий в этой сфере. Наука явно несвоевременно и недостаточно изучает процессы последнего десятилетия. В значительной мере это объясняется тем, что в советский период проблемы межнациональных отношений зачастую подавались официальной пропагандой в приукрашенном виде. Приукрашивание существующих реалий, лозунговость, декларативность, подчиненность национального вопроса интересам классовой борьбы пролетариата были присущи почти всем публикациям по проблемам межнациональных отношений. В научной литературе господствовала оценка полной решенности основных вопросов развития наций и межнациональных отношений. Возобладало поверхностное представление о том, что и у русского населения нет никаких нерешенных этнических проблем.

Почти мессианская идея «жертвенного интернационализма» не возвышала, а принижала русский народ. Это влекло за собой фактическое подчинение его интересов интересам других народов и государств. На этой почве начался очень болезненный процесс ломки русского общественного сознания, подавление многовековых исторических традиций русского народа. Особенно это наглядно стало проявляться тогда, когда была выдвинута концепция так называемого «старшего брата». Казалось бы, это должно было льстить национальному самолюбию русских, но на деле означало его самоограничение под предлогом необходимости оплаты «меньшим братьям» старых долгов.

За последние десятилетия проблемы теории наций, национальных отношений, связи национального и интернационального в обществе, национального самосознания народов, национальной культуры и родных языков нашли отражение в работах многих российских ученых. Однако современная отечественная наука не смогла дать адекватную оценку так называемому «этническому ренессансу» — глобальному движению, охватившему практически все немононациональные республики СССР. Теория национального вопроса, разработанная в рамках марксистской методологии, выдвигающей в качестве основополагающего классовый принцип анализа общественных явлений, игнорировала межнациональные противоречия и не рассматривала их как предмет самостоятельного изучения. Неожиданный и стремительный поворот в развитии межнациональных отношений вынудил ученых-обществоведов искать дополнительные основания для решения этой проблемы.

В 90-е гг. ХХ в. этническая проблематика в научном мире была жестко сориентирована на защиту прав национальных меньшинств. По мнению Г. В. Осипова, «это направление национальной политики по-прежнему актуально, но сегодня на первый план выходит проблема защиты прав этнического большинства»³. Речь идет о моноэтничном (согласно принятой ООН типологии) характере этнической структуры населения Российской Федерации, отличающемся абсолютным численным преобладанием одной этнической группы. Согласно Г. А. Зюганову, «положение русских, которые составляют свыше 80 % населения страны, — это индикатор социального самочувствия всех российских народов. Вряд ли надо кому-то разъяснять, чем для России обернется происходящая в наши дни депопуляция русской нации»⁴.

Таким образом, в современной России закономерно было бы рассматривать жизнедеятельность русского этноса как основы, вокруг которой разворачивается деятельность всей системы межнациональных отношений. На наш взгляд, именно устойчивое развитие государствообразующего этноса позволяет поддерживать равновесие во всем российском социуме. Во-первых, общеизвестна роль русского народа в создании Российского государства. Во-вторых, русские — это не только национальность (этническая общность, составляющая более 80 % населения РФ), но и титульная, государствообразую-щая нация (т. е. территориально-государственная общность, основанная на устойчивых социально-политических, экономических, культурных и иных связях). В-третьих, русские настолько интегрированы в политические, экономические, духовные, бытовые отношения с другими народами, что ни одно значительное решение федеральных, региональных и местных властей не может так или иначе не затрагивать их интересов. Это относится ко всем без исключения административно-территориальным и национально-территориальным образованиям РФ независимо от того, составляют или не составляют русские в них этническое большинство.

Особо следует подчеркнуть роль русского языка. Язык — одно из оснований этничности, коммуникативное средство, обеспечивающее единство этноса, государства и общества в целом. Статус языка определяет языковое равенство или неравноправие и отражает положение этноса в обществе. Особое значение имеет государственный язык, которому власти и общество оказывают поддержку.

По числу носителей на территории РФ русский язык заметно выделяется среди всех остальных. Его считают родным 86,6 % населения РФ, им свободно владеют 97,8 % населения. На протяжении десятилетий он официально признается языком межнационального общения. Согласно Конституции РФ, русский язык наделен статусом государственного, а во всех конституциях, уставах, основных законах субъектов РФ за ним закреплен статус первого государственного языка. В СССР русский язык изучался и принимался не только как необходимая часть культуры повседневной жизни в многонациональном обществе, но и как символ лояльности государству, а также и престижности. В начале 90-х гг., после образования СНГ и «парада суверенитетов» в России, ситуация поменялась. Для одних этот язык остался необходимой частью мировой культуры, для других (особенно на территориях бывших союзных республик) он приобрел роль символа колониального подчинения.

Русское национальное самосознание отличается авторитарно-харизматической и централистско-державной доминантами. Можно согласиться с выводом Л. М. Дробижевой о державном сознании как опорной точке массового национального самосознания русских. Соответственно, если этническая идентичность русских будет «расшатанной», то мало кому останется идентифицировать себя с государством⁵. Речь идет о мощном политическом созидающем действии державного слоя русского сознания, выступающего в ключевые моменты истории регулятором отношений в обществе.

Среди русских весьма не велика доля этноакцентирован-ных, т. е. тех, кто думает прежде всего о своем, национальном. В социологии и психологии используют так называемый «тест Купа». Человека просят ответить пять раз на вопрос «Кто я?». Люди обычно отвечают: «Мужчина», «Военный», «Инженер» и т. д. Но люди этноакцентированные, как правило, говорят: «Я — татарин», «Я — русский» и т. д. Результаты использования этого теста показали, что среди русских людей с высокой этнической акцентацией оказывается не более 20 %⁶.

По данным социологических исследований, проведенных в ряде регионов России в 1994, 1999 и 2002 гг. Л. М. Дробижевой, среди русских осознание необходимости своей этнической консолидации, ощущение себя членом своей этнической общины более размыты. Если татары (до 70 %) или башкиры (около 70 %) считают, что важно чувствовать себя представителем своей этнической общины, у русских этот потенциал меньше. Но он составляет более 50 % в некоторых регионах, где русские составляют меньшинство, в других регионах, где в основном доминирует русская среда, он меньше или около 30—40 %.

У русских специфичная идеологическая ориентация. Если нерусские связывают будущее своего народа с развитием языка, культуры, то русские — с экономическими реформами, благосостоянием и порядком, т. е. с развитием государства.

Пониженную этноакцентированность русских, по-видимому, можно объяснить ослабленным национальным самосознанием, недостаточной осознанностью национальных задач и интересов и, как нам представляется, русскому национальному характеру такого качества, как толерантность. Многие исследования подтвердили, что людей толерантных, готовых к общению, значительно больше, чем индифферентных или агрессивных. Среди русских доля этнически индифферентных колебалась в пределах 10—15 %, а готовых к позитивным контактам — до 60—80 %⁷.

Одним из признаков этнотерпимости у русских является высокий процент межнациональных браков. Так, по данным Всероссийской переписи населения 2002 г., среди мужчин, вступивших в брак с женщиной другой национальности, русские составляли 16 %, а среди женщин, вступивших в брак с мужчиной другой национальности, — 17,2 %.

Готовность самыми мирными из возможных в каждый момент способов общаться, взаимодействовать с другими этносами, разрешать возникшие и упреждать возможные конфликты вошла в плоть и кровь русского человека издревле: росичи не приемлют шовинизм, им присуще гуманное отношение к людям различных национальностей. Даже при неоднократных фактах колонизации «слияние народов» происходило, как правило, мирным, естественным путем. Легенда о добровольном призвании восточными славянами на княжение варягов свидетельствует не только о простодушии, но и, вероятно, о незлопамятности: отсутствии в народе воспоминания о насильственном захвате их скандинавами. Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что на исходе I тыс. н. э., когда кровавые племенные войны в Европе и Азии были самой распространенной формой межэтнического взаимодействия, расселение русских на территориях, населенных угро-финскими племенами (чудью), носило удивительно мирный характер⁸. Например, в основном мирно происходило заселение мордовских земель славянами, что нашло отражение в трудах Д. Н. Анучина, В. О. Ключевского, М. К. Любавского, С. М. Соловьева. Например, В. О. Ключевский отмечал, что хотя не исключалась возможность местных стычек между русскими (славянскими) племенами и мордвой, все же «из этой встречи не вышло упорной борьбы, ни племенной, ни социальной, ни даже религиозной, какая обычно развертывается при завоевании»⁹. Однако это не означает, что русским чужды чувства патриотизма и национального достоинства.

Сегодня идет процесс формирования национальной идеи развития страны, включающей исторические и традиционные элементы русской культуры, образа жизни, национальных обычаев, образования и воспитания, т. е. своего рода синтез русской идеи, современных реалий и позитивного опыта. И. А. Ильин писал: «Помышляя о грядущей России и подготавливая ее в мыслях, мы должны исходить из ее исторических, национальных, религиозных, культурных и державных основ и интересов»¹⁰.

Величие патриотического духа русских особенно ярко проявилось в годы Великой Отечественной войны. Русские принимали основное и наиболее активное участие в вооруженной борьбе на фронте и организации обороны в тылу. На их плечи легла и основная тяжесть потерь. На их долю выпали почти 73 % отдавших жизнь за освобождение Украины, Белоруссии и Прибалтики, 82 % павших на территории Польши, 77 % — Чехословакии, 68 % — Румынии, 90 % — Германии. Всего за пределами границ СССР советская армия потеряла 2,4 млн чел., которые были убиты, и 3 млн чел., которые были ранены, из них 85 % русских. Эти страшные цифры никому не дают морального права забывать о жертвах, принесенных русским народом во имя свободы других народов¹¹.

Показательно также, что из числа работавших во время войны в тылу на основных военных заводах 85 % составляли русские. Тяжесть войны вызвала к жизни невиданное величие русского духа. В один ряд патриотов встали и те, кто преклонялся перед И. В. Сталиным и коммунизмом, и те, кто проклинал их, те, кому советская власть дала многое, и те, у кого она отняла все.

В качестве одного из факторов стабильности российского полиэтнического общества выступает и религиозность русского народа. Русская православная церковь, православная религия, носителем которой является русский народ, сегодня являются фактором преодоления нравственно-духовного кризиса в России, пресечения попыток разжигания вражды между сторонниками различных религий, преодоления религиозного фундаментализма с его ненавистью к иноверцам.

Таким образом, ни в коей мере не умаляя достоинство и значимость других народов России, мы полагаем, что русский этнос является основным государствообразующим в России, он выступает в роли системообразующего элемента ее социума.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Концепция государственной национальной политики Российской Федерации // Регионология. 1996. ¹ 3—4. С. 10—11, 20.

²  Достоевский Ф.М. Пушкин (очерк) // Русская идея / сост. и авт. вступ. ст. М.А. Маслин. М.: Республика, 1992. С. 144.

³ Русский вопрос / под ред. Г.В. Осипова, В.В. Локосова, И.Б. Орловой, РАН, ИСПИ. М.: ЗАО «Изд-во „Экономика”», 2007. С. 6.

⁴ Зюганов Г.А. Сталин и русский вопрос // Правда. 2008. 26—29 сент. С. 3.

⁵  См.: Дробижева Л.М. Российская и этническая идентичность: противостояние и совместимость // Россия реформирующаяся. М., 2002. С. 213—244.

⁶ См.: Ее же. Национальное самосознание русских: истори ко-социоло-гический взгляд // Русская нация и русская идея: исто рия и современность: материалы Межрегиональной науч.-практ. конф: В 2 ч. Оренбург, 1996. Ч. 1. С. 16—22.

⁷  См.: Дробижева Л.М., Аклаев А.Р., Солдатова Г.У. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации в 90-х гг. М., 1997. 363 с.; Русские. Этносоциологические очерки / авт. прогр. и рук. исслед. Ю.В. Арутюнян. М., 1992. С. 93—94, 102—103.

⁸  См.: Этническая история русского народа в период существования феодальных центров (XIII—XIV вв.) // Русские. Этнотерритория, расселение, численность и исторические судьбы (XII—XIV вв.) / под ред. И.В. Власова. М.: Народы и культуры, 1999. Т. 1. С. 5—18.

⁹ Ключевский В.О. Следствия расселения восточных славян по русской равнине: соч. в 9 т. М.: Мысль, 1987. Т. 1. С. 298.

¹⁰ Ильин И.А. О русской идее // Русская идея / сост. и авт. вступ. ст. М.А. Маслин. М.: Республика, 1992. 438.

¹¹ См.: Рогозин Д. О. Русский ответ. Историко-философский очерк российской государственности. СПб.: Глаголъ, 1996. С. 140.

Поступила 09.12.08.