И. А. Купцова. Ценностно-смысловое взаимодействие русской провинциальной и массовой культуры

И. А. КУПЦОВА

ЦЕННОСТНО-СМЫСЛОВОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ РУССКОЙ ПРОВИНЦИАЛЬНОЙ И МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ

КУПЦОВА Ирина Александровна, доцент кафедры культурологии Московского государственного гуманитарного университета, кандидат культурологии.

Ключевые слова: массовая культура; русская провинциальная культура; коды культуры; семантика; культурное пространство

Key words: mass culture; Russian provincial culture; culture codes; semantics; cultural space

На протяжении последнего столетия в развитии мировой культуры прослеживается сосуществование противоречивых тенденций: локализация национальных культур и стремление к глобализации мировой культуры посредством распространения ее массовых образцов. При этом можно говорить о возможном единстве общества на основе техники и технологий (при использовании стандартизированной промышленной продукции), но не о единстве культур и ценностей.

В этих условиях возникает проблема влияния массовой культуры на культуру традиционную. Мы считаем, что массовая культура в условиях постиндустриального общества выступает своеобразным инвариантом обыденной культуры городского населения, которое компетентно только в узкой сфере знаний и деятельности, а в остальном отдает предпочтение источникам информации, где все скомпоновано и объяснено. В то же время русская провинциальная культура определяется нами как культура городская, воплощенная в жизни населения малых и средних городов России.

Анализируя место и сущность массовой культуры в структуре современной культуры, Э. А. Орлова отводит ей роль транслятора смыслов и ценностей, своеобразного «переводчика» между обыденным и специализированным уровнями культуры¹. Массовая культура рассматривается А. Я. Флиером как предшественник новой обыденной культуры. Она обладает новыми качествами и характеристиками, неясными очертаниями будущего развития².

На наш взгляд, современную массовую культуру можно рассматривать и определять как феномен, «пронизывающий» все морфологические единицы существующей культуры. Она оказывает влияние на многие формы культуры в большей или меньшей степени. При традиционном делении культуры на классическую, элитарную, народную массовую культуру нельзя поставить с ними в один ряд. Уточним, что речь не идет об особой исключительности и значимости именно массовой культуры по сравнению с остальными. Она связана с каждой из составляющих, проникая в процессы их функционирования и видоизменяя их. Кроме внешних проявлений, связанных, например, с массовым использованием технических средств для трансляции и хранения образцов классической и элитарной культуры, благодаря которым они становятся легкодоступными и утрачивают былую ауру исключительности, массовая культура активно изменяет ценностно-смысловое содержание жизни.

Являясь частью городского образа жизни, создавая урбанизированную среду обитания, массовая культура, однако оказывает влияние и на культурное пространство, находящееся за пределами столицы и крупных городов. В большей степени это касается семантической стороны взаимодействия местной, укорененной и массовой культуры.

В современном российском социокультурном пространстве (нас интересует лишь городское пространство, как наиболее подверженное влиянию массовой культуры) можно выделить несколько вариантов функционирования культуры. Особняком стоит культурная жизнь столицы, которая по ряду причин (экономических, политических и др.) трудно сопоставима с жизнью остальной России. Массовая культура в данном случае играет ведущую роль, ее формы и средства выступают жизнеобразующим фактором, регулятором общественной жизни, которая подчинена стереотипам и образцам, имеющим массовидную природу.

В некотором смысле массовая культура облегчает жизнь человека в мегаполисе, транслируя универсальные «правила игры», которые предстают в образно-символической форме, максимально подготовленной для восприятия (индустрия моды, реклама). Формируя определенный образ жизни, поддерживая ее темпоритм, массовая культура навязывает модели поведения, основанные на конкретных ценностных ориентациях. Среди них на первый план выходят ориентация на успех и карьеру, которые прежде всего выражаются в материальном благополучии; популяризация индивидуализма, не свойственного для общинного менталитета русских; ориентация на постоянное и все возрастающее потребление (шопинг как способ заполнения досуга) и др.

Второй составляющей отечественного культурного пространства являются крупные города, которые, с одной стороны, стремятся уподобиться столице, с другой — являются носителями специфических культурных черт, связанных с местным социокультурным пространством, его особенностями, историко-культурными традициями. В данном случае особую роль играет региональный характер развития. Массовая культура, как и в столице, «обслуживает» в крупных городах специфический городской образ жизни и активно формирует массовые вкусы, предпочтения, т. е. вторгается в систему ценностей и смыслов, сформированных традиционной культурой.

Обращаясь к рассмотрению третьей составляющей социокультурного пространства России, подчеркнем, что значительная часть населения нашей страны относится именно к ней³. Это средние и малые города, в жизни которых воплощена провинциальная культура.

Взаимодействие провинциальной и массовой культуры происходит на ценностно-смысловом уровне при взаимовлиянии их семантических культурных кодов. Под кодом мы понимаем некую понятийную сетку, устойчивые характеристики культуры и их конфигурацию (паттерны, образцы, используемые автоматически и формирующие ценностно-смысловую картину мира). Культура задает человеку определенную «матрицу» для понимания мира, так называемую «картину мира»⁴. Она имеет аксиологический, нормативный характер. Коды культуры реализуются через нравы и обычаи, язык и письменность, одежду, тип поселений и жилища, работу (труд), систему воспитания, экономику, армию, общественно-политическое устройство, законы, науку, религию, технику, искусство. «Код культуры — это таксономия элементов картины мира, в которой объединены природные и созданные руками человека объекты (биофакты и артефакты), объекты внешнего и внутреннего миров (физические и психические явления)»⁵.

По мнению Ю. М. Лотмана, «основная работа культуры — в структурной организации окружающего человека мира. Культура — организатор структурности, и этим она создает для человека социальную сферу, которая, подобно биосфере, делает возможной. общественную жизнь. Но для того, чтобы исполнить эту роль, культура должна иметь внутри себя структурное „штампующее устройство"»⁶. В роли такого устройства Ю. М. Лотман называет естественный язык. Развивая его мысль, можно предположить, что подобным образом в культуре действует и система ценностей, реализуемая через семантические коды.

Система ценностей и смыслов (семантическое ядро) составляет основу культуры и, по сути, является самой культурой. Нам близко определение культуры как системы ценностей, характерной для определенного народа или общества. «Культура выступает как целостность, условием существования которой является сохранение ее форм во времени. Существование символов, ценностей, установок, категорий в культуре позволяет ее идентифицировать как отличную от других»⁷. По определению В. Хесле, культуры «посредством составляющих их систем ценностей, категорий, символов и языков настроены на последовательный и соответствующий реальности образ мира»⁸.

Именно система ценностей является тем ядром, вокруг которого формируется пространство культуры. П. А. Сорокин подчеркивал, что «всякая великая культура есть не просто конгломерат разнообразных явлений, сосуществующих, но никак друг с другом не связанных, а есть единство, или индивидуальность, все составные части которого пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну, и главную ценность. Именно ценность служит основой и фундаментом всякой культуры»⁹. Ценностям культуры свойственно видоизменяться с течением времени под воздействием новых факторов и обстоятельств, но происходит этот процесс крайне медленно, постепенно.

Носителями системы ценностей являются люди, которые передают традиционный семантический код, присущий данной культуре. При этом смена смыслов и ценностей, их заметная трансформация возможны лишь со сменой поколений. «Под культурными ценностями подразумеваются не только отдельные объекты — памятники архитектуры, скульптуры, живописи, письма, печати, археологии, прикладного искусства, музыки, фольклора. но и явления, такие как традиции и навыки в области искусства, науки, образования, поведения, обычаев, культурных индивидуальностей народов, групп населения, отдельных людей и т. д.»¹⁰.

Таким образом, взаимодействие русской провинциальной и массовой культуры разворачивается именно в ценностно-смысловой плоскости. Вопрос состоит в том, произойдет ли подмена традиционного семантического ядра русской народной культуры, воплощенной в настоящее время, в том числе и в культуре русской провинции, новыми ценностями и смыслами, которые активно продуцирует и транслирует массовая культура. Существует реальная опасность размывания уникального провинциального культурного ландшафта под воздействием самых низких образцов и проявлений массовой культуры. На наш взгляд, современная русская провинциальная культура содержит в себе значительную семантическую составляющую народной культуры. Несмотря на крайние точки зрения относительно судьбы народной культуры, которые сформировались в последнее время, именно она остается базовой частью современной культуры России. К радикальным взглядам можно отнести размышления Н. Н. Суворова: «Народная культура в условиях посткультуры ХХ века стала исключительно массовым явлением, а ее носители превратились в профессионалов, заполняющих своей деятельностью досуг усредненного человека. произошло перерождение народной культуры в массовую с естественной утратой родового содержания, с отсечением архаических корней природных циклов. Следовательно, народная культура может существовать в современных условиях только в превращенной форме как массовая культура с естественной утратой базового содержания, но с сохранением внешней зрелищности»¹¹.

Не соглашаясь с автором этого высказывания, обращаем внимание на то, что оно построено на традиционном противопоставлении морфологических единиц современной культуры. В современном социокультурном пространстве эти антиномии не так ярко выражены. Многообразие мира культуры и проявляется в одновременном существовании, казалось бы, взаимоисключающих друг друга форм и видов культуры, которые оказывают значительное диалогическое влияние. Несмотря на активное вторжение продукции массовой культуры во все сферы жизни современного человека, она все же не может стать всепоглощающей формой современной культуры. Особенно это касается «растворения» в себе народной культуры. Их природа и механизм функционирования абсолютно различны.

По мнению Н. И. Киященко, в современной культуре различия между народной культурой и искусством, элитарными и массовыми формами заключаются в «нарушении четвертого закона»: если народное искусство органично вплетается в жизнь народа, то массовое искусство «навязывается» народу «всеми возможными способами и средствами воздействия»; народная культура и искусство занимают положение «стабилизатора, но не консерватора» в общем процессе социо-динамики культурных процессов¹².

В современном мире возрастает роль массмедиа, которая «покоится на трех столпах: новости/репортажи, реклама, развлечения»¹³. Знания о мире и обществе приходят теперь в основном благодаря массмедиа. Таким образом, массовая культура заменяет собой традиционные, порождает новые механизмы адаптации и социализации личности.

Массовая культура обладает универсальными законами функционирования, которые проявляются в разнообразии и повсеместности выполняемых ей функций. Однако в каждой отдельно взятой стране, отдельном социокультурном пространстве она будет проявлять особое своеобразие. Связано это с тем, что местная культура, на почву которой «прививается» культура массовая, будет выступать своеобразным фильтром, пропускающим через себя образцы массовой культуры. Особо это проявляется на уровне ценностно-смысловых ориентаций, укорененных в определенном народе. Именно семантика местной культуры определяет приемлемость массовой культуры. Для русской культуры такую роль играет культура провинции, наиболее сильно на этнонациональном уровне связанная с локальным пространством, культурным ландшафтом. Именно здесь наиболее полно ощущается связь с землей, которая исключительно важна для русского человека и отражена в его менталитете. Во взаимодействии с локальным культурным пространством массовая культура приобретает дополнительное своеобразие проявления и восприятия. Местные культуры призваны выступить своеобразными «контролерами» по отношению к продукции массовой культуры. Во взаимодействии с наступающей массовой культурой проявляется способность или отсутствие у провинциальной культуры потенциала традиционной народной культуры, ее внутренней способности динамичного развития.

В настоящее время наблюдается попытка произвести подмену ценностей и смыслов традиционной русской культуры заимствованными конструкциями, воплощенными в образцах массовой культуры, имеющих западное происхождение. Уже почти два десятилетия активно насаждается мысль о второсортности всего отечественного и превосходстве западного образа жизни и менталитета. Этот процесс связан с интенсивным распространением образцов массовой культуры, которая в своей основе содержит этику протестантизма с присущим ей стремлением к индивидуализации и личному материальному благополучию. Вместе с тем индивидуализм для русских не характерен, они тяготеют к общине, соборности. Таким образом, вступают в противоречие базовые культурные ценности, воплощенные в традиционной русской народной культуре, опирающейся на православие, и семантика массовой культуры, воплощающая идеалы западной протестантской этики.

Мы предполагаем, что, несмотря на активное вторжение образцов массовой культуры в социокультурное пространство русской провинции, локальные культуры способны сохранить свою целостность и сущностное единство. Дело здесь не только в необходимости поддержки региональных культурных программ государством. Традиционная народная культура, воплощенная в локальных формах, обладает природными характеристиками, позволяющими ей выживать и развиваться в самых сложных условиях. Она основана на ценностях, сформированных тысячелетней историей православного русского народа.

Некорректно преувеличение роли телевидения и Интернета в жизни современных малых городов России. Для русской провинции первостепенными остаются местные новости и события. По мнению Ж. Радвани, «маленький

город — не специфический русский феномен, но здесь он имеет свою особенность, состоящую в том, что малейшая новация, событие, выходящее за рамки обычного, немедленно комментируется, тщательно анализируется, гипертрофиру-ется»¹⁴. Личные наблюдения за жителями малых среднерусских городов показывают, что в своей массе у них нет внутренней потребности и привычки смотреть новостийные программы общероссийского масштаба. Предпочтение отдается местным новостям, охотно смотрят и пересматривают в семейном кругу видеозаписи семейных событий. Также интерес проявляется и к телевизионным сериалам. В последнее время предпочтение все чаще отдается продукции отечественного кинорынка.

События в стране и мире проходят фоном местной жизни. Создается впечатление некоей обособленности и самодостаточности населения провинциальных городов. Здесь надеются только на себя, помощь со стороны родственников и друзей, слабо доверяют общественным институтам. А. Я. Флиер, обращаясь к анализу провинциальной жизни, традиционно противопоставляет ей столичную, при этом особо подчеркивая, что «подавляющая часть населения России. большую часть своей жизни просуществовала практически за рамками истории собственной страны, практически не принимая никакого участия в ней и мало что о ней зная, оставаясь разбитыми на микроскопические крестьянские мирки (верви) или полукрестьянские городские слободы, живущие только сиюминутными „витальными" ценностями». К провинции он относит и деревни, отмечая при этом, что «история страны протекала в столицах, на полях сражений (об этом в деревни приходила информация с отставными солдатами-инвалидами). О национальной истории провинция знала преимущественно „понаслышке"»¹⁵. Таким образом, в России наблюдался существенно больший, чем в странах Западной Европы, контраст между столичной и провинциальной жизнью.

Массовая и провинциальная культуры олицетворяют собой две разнонаправленные силы современной культуры, проявляющиеся в стремлении, с одной стороны, к глобализации, с другой — к локальному существованию. По мнению О. Н. Астафьевой, «„экспансия" массовой культуры направлена на размывание границ между субкультурами внутри национальной культуры, т. е. на подмену системной целостности определенной картины мира на „разомкнутое множество" эклектично сосуществующих мирков и стилей, а также на формирование транснациональной культуры»¹⁶. Таким образом, массовая культура рассматривается как культура, вбирающая в себя и нивелирующая этнические ценности и этнокультурную самобытность.

Применительно к ситуации с русской провинциальной культурой можно говорить о все возрастающем стремлении массовой культуры подменить собой традиционные культурные парадигмы, сформированные в ходе исторического развития русского народа. Особенно ярко это воздействие проявляется в среде городских маргиналов, утративших связь со своей родовой культурой. Образовавшуюся лакуну способна заполнить массовая культура, обладающая легкодо-ступностью и дешевизной форм. Она не требует внутреннего напряжения для приобщения к ней. Не только в материальной, но и духовной сфере формируется классический образ потребителя, не стремящегося к активной творческой самореализации, самосовершенствованию. Таким образом, локальная культура (в нашем случае культура русской провинции) может утратить самобытность, являющуюся базовой характеристикой традиционной культуры.

Представляется, что ключевыми характеристиками, принципиально отличающими русскую провинциальную культуру, будут ее опора на традиции и проявление многообразия форм. Сохранение многовариантности русской провинциальной культуры лежит в основе сохранения культурного многообразия России, которое и позволит ей динамично развиваться. Самые серьезные и глубинные изменения, происходящие в современной культуре России, связаны со сменой (трансформацией) ее ценностно-смысловой составляющей. Транслируя и популяризируя ценности потребительского массового общества, массовая культура оказывает значительное влияние на семантику русской провинциальной культуры.

Пронизывая жизнь современного общества, массовая культура, однако, не является доминантой в социокультурном пространстве современной русской провинции. Провинциальная культура за счет глубоких традиций сдерживает процесс нивелировки, гомогенизации российского социо-культурного пространства, которое могло бы произойти под воздействием массированной экспансии массовой культуры. Однако этому противостоят многообразие и богатство локальных культур.

На наш взгляд, массовой культуре принадлежит роль внешнего координатора, обеспечивающего определенную знаково-символьную систему современного человека, что позволяет ему организовывать свою жизнь в стремительно изменяющихся условиях. В то же время большая часть населения малых и средних городов, в жизни которых воплощена русская провинциальная культура, является культурным маргиналом. Это население утратило связь со своей родной культурой, как правило, сельской, и не составило органичного единства с городской культурной средой. Такие жители, с одной стороны, являются носителями «осколков» родной крестьянской культуры, с другой — потребителями продукции массовой культуры.

Однако в настоящее время крестьянская культура, составлявшая основу культуры русского народа, прекратила свое существование и остается органичной традицией незначительной части сельского населения. При перемещении в город крестьянская культура утрачивает связь с землей, непосредственной средой своего формирования и развития. Таким образом, в культуре современной русской провинции присутствуют черты культуры крестьянской, которая «влилась» в нее вместе со своими носителями-переселенцами из сельской местности.

Именно в малых и средних городах России, рассматриваемых нами как носители культуры провинции, проявляется современная культура русского народа. К этим городам тяготеет и население сельских поселений, деревень, которое видит в них центр не только административно-хозяйственной, социальной, правовой, но и культурной жизни. Их значение не умаляется и с развитием СМИ, Интернета, других средств связи и коммуникации. Отчасти это можно объяснить большими географическими расстояниями до крупных культурных центров. Но есть и еще один важный фактор — стремление жителей провинции (не всегда осознанное и сформулированное) к сохранению своей локальной культурной среды. Тогда особое внимание уделяется обычаям, традициям, промыслам своей провинции. История развития общества показывает, что, несмотря на постоянный рост и усложнение его систем и форм, «сохраняются также наиболее глубинные первичные образования, имеющие свои собственные темпы и ритмы бытия, а потому — и формы своей автономности. Это — этносы, территориально-поселенческие, конфессиональные и другие „малые миры"», представляющие собой народ»¹⁷.

Массовая и провинциальная культуры олицетворяют собой две разнонаправленные силы современной культуры, проявляющиеся в стремлении, с одной стороны, к глобализации, с другой — к локальному существованию. Можно сделать ряд предположений относительно характера взаимодействия семантических кодов русской провинциальной и массовой культуры.

В русской провинциальной культуре есть органичные локусы социокультурного пространства для укоренения массовых семантических кодов, а также объективно существующие внутренние силы, противостоящие этому процессу. По многим параметрам русская провинциальная и массовая культуры выступают антиподами. Однако в лоне провинциальной культуры есть пространство, семантические предпосылки, ценностно-смысловые среды, которые релевантны массовой культуре. Между этими точками возможен культурный синтез. Это объясняется массовым характером народной культуры; крестьянской общинной жизнью; внедрением в провинциальное культурное пространство массо-видных товаров, изготовленных кустарным и промышленным способом; массовидными формами праздничной и обрядовой составляющей жизни; стремлением к развлекательным и упрощенным формам и т. д.

До появления развитых форм массовой культуры роль активного распространителя традиционной культурной информации и регулятора общественных отношений играл фольклор. Специфическое фольклорное мировидение осуществлялось путем «художественной трансформации фактов», типизации, превращения в «стереотип значения, поведения, отношения» через систему оценочных кодов¹⁸. Фольклор в рамках традиционной народной культуры выполняет социорегулятивную функцию.

Имеется еще один убедительный феномен, указывающий на близость народной и массовой культуры. Это так называемая «третья культура». Однако далеко не все семантические инновации принимаются провинциальной культурой. Часть из них отторгается сразу, а часть отмирает постепенно. В настоящее время массовые образы привносятся в провинцию в основном благодаря средствам массовой коммуникации, рекламе. Они значительно влияют на молодежь как наиболее подвижную и еще не сформировавшую окончательно свой ценностно-смысловой мир часть населения.

С середины ХХ в. русская провинциальная культура представляет собой современный вариант народной культуры. Предполагаем, что с разрушением культуры крестьянства, характерного для русских образа жизни, народная культура претерпела значительную трансформацию. Обретая новые виды и формы проявления, в настоящее время она локализована и воплощена в жизни населения малых и средних русских городов. Именно народная культура способна обеспечить взаимную согласованность традиционных семантических кодов и инновационных смысловых изменений современной культуры.

На наш взгляд, именно современная русская провинциальная культура — это большая составная часть народной культуры. Связываем это с тем, что крестьянская культура, ранее воплощавшая народное начало, как таковая почти прекратила свое развитие и сохраняется лишь «осколками». Этот процесс необратим и связан с постепенной трансформацией бывших крестьян в сельских товаропроизводителей. Люди, работающие на земле, больше не представляют неделимого семантического единства с ней, а являются, если не наемными рабочими, то производителями продукции (только сельскохозяйственной, а не промышленной), предназначенной для купли-продажи.

В связи с этим можно рассматривать современную провинциальную культуру малых и средних городов России как феномен, представляющий формы народной (крестьянской) культуры, ассимилированной городским образом жизни. Провинциальная культура находится на месте встречи двух культурных потоков: один — из столицы и крупных центров, тесно связанный с массовой культурой, ее ценностями; другой — из деревни, села, воплощенный в традиционных формах народной культуры.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: Орлова Э.А. Динамика культуры и целеполагающая активность человека // Мифология культуры: структура и динамика. М., 1994. С. 281—304.

² См.: Флиер А.Я. Культура для культурологов. М.: Академ. проект, 2002. С. 370—391.

³ См.: Муниципальные стратегии — сделано в России / общ. ред. А.Е. Балобанов, А.Н. Лукьянов. М.: Аспект-Пресс, 2004. С. 17—18.

⁴ См.: Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999. С. 21.

⁵ Пименова М.В. Коды культуры и особенности концептуализации сердца в произведениях С.А. Есенина // Культура и текст — 2005: сб. науч. тр. Междунар. конф.: в 3 т. / под ред. Г.П. Козубовской. Т. 1. СПб.; Самара; Барнаул: Изд-во Барн. гос. пед. ун-та, 2005. С. 214.

⁶ Лотман Ю.М. О современном механизме культуры // Лотман Ю.М. Избранные статьи: в 3 т. Таллин: Александра, 1993. Т. 3. С. 328.

⁷ Культура и коммуникация: глобальные и локальные измерения / под общ. ред. Ю.В. Петрова. Томск: Изд-во НТЛ, 2004. С. 88.

⁸ Хесле В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности // Вопросы философии. 1994. № 10. С. 114.

⁹ Сорокин П.А. Кризис нашего времени // Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 429.

¹⁰ Лихачев Д.С. Декларация прав культуры // Лихачев Д.С. Раздумья о России. СПб.: Изд-во «Logos», 2004. С. 635.

¹¹ Суворов Н.Н. Элитарное и массовое сознание в культуре постмодернизма. СПб.: СПбГУКИ, 2004. С. 40—41.

¹² См.: Киященко Н.И. Массовая культура и массовое искусство: «за» и «против». М., 2003. С. 19.

¹³ Луман Н. Реальность массмедиа / пер. с нем. А.Ю. Антоновского. М.: Праксис, 2005. С. 103.

¹⁴ Радвани Ж. Некоторые соображения об изучении малых российских городов // Город и горожане в России ХХ века. СПб., 2001. С. 75.

¹⁵ Флиер А.Я. Новая русская национальная идентичность // Современная трансформация российской культуры / отв. ред. И.В. Кондаков. М.: Наука, 2005. С. 245.

¹⁶ Астафьева О.Н. Этнокультурная идентичность в глобализирующемся мире // Проблемы этнокультурного развития русского народа: материалы Всерос. науч.-практ. конф. Оренбург: Издат. центр ОГАУ, 2004. С. 33.

¹⁷ Родионова О.И. Народная культура в бытии российского общества: дис. ... канд. филос. наук. Волгоград, 2006. С. 47.

¹⁸ См.: Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. СПб., 1994.С. 122.