А. Н. Уткина. Проблемы развития региональных вузов

А. Н. УТКИНА

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ РЕГИОНАЛЬНЫХ ВУЗОВ

УТКИНА Антонина Николаевна, доцент кафедры экономики Беловского института (филиала) Кемеровского государственного университета, кандидат социологических наук.

Ключевые слова: высшая школа; депрессивный регион; система образования; Болонский процесс; уровень образования; региональный вуз; мобильность; эмиграция

Key words: higher school; depressive region; system of education; Bologna process; level of education; regional higher schools; mobility; emigration

Развитие высшей школы в провинции — это один из путей приобщения депрессивных регионов к новым технологиям, интенсивному освоению периферии и достижению устойчивого развития. Поэтому образование в провинции можно рассматривать как предпосылку социально-экономического подъема, развитие интеллектуального потенциала региона.

Высшая школа оказывает существенное воздействие на другие сферы развития регионов. В ХХI в. образование трансформируется в решающий фактор территориальной организации общества. Направления профессиональной подготовки кадров, специализация вузов стимулируют или затрудняют развитие отраслей экономики: сельскохозяйственные вузы «отвечают» за развитие сельского хозяйства в регионах, педагогические — за сферу образования и воспитания, технические вузы становятся условием развития машиностроения и др. Кроме того, образование делается важнейшим фактором формирования социальной структуры, повышения уровня культуры населения. Именно такая миссия возлагается на образование в периферийных районах, так как иммиграция населения (особенно приток молодежи, квалифицированных кадров, специалистов) здесь выражена крайне слабо. Следовательно, целесообразность развития высшего образования в регионах связана не с конкурентными преимуществами соответствующих вузов, а с их социально-значимой ролью, выдвигающей их на уровень «общественного блага».

В период, последовавший после Берлинской конференции министров образования (18—19 сентября 2003 г.), в российском научном сообществе нет единого мнения относительно целесообразности и эффективности для российского образования Болонских реформ.

Сторонники Болонского процесса склонны связывать с ним немедленные (либо весьма быстрые) блага для отечественной высшей школы. Таковыми считаются мобильность студентов, преподавателей и вузовских исследователей; академическое и профессиональное признание отечественных дипломов на европейском пространстве рынка труда; свободное трудоустройство выпускников российских вузов в любой европейской стране и др. Противники Болонского процесса предупреждают о роковых последствиях для России, особенно о снижении традиционно высоких качественных параметров высшего образования, утрате его главного достоинства — фундаментальности, ослаблении конкурентоспособности российских вузов на европейском и мировом образовательных рынках¹.

В связи с этим возникает закономерный вопрос «Найдется ли в будущем образовательном пространстве достойное место для высших учебных заведений региональной периферии?».

В российской системе высшего образования сложились университетский и отраслевой типы вузов: университеты и институты. Логично, что начать переход к новой системе образования должны классические университеты, многие из которых уже работают в координатах «бакалавр-магистр-доктор». Заметим, что двухступенчатая система соответствует характеру университетского типа образования, миссия которого — готовить выпускников со степенями «бакалавр», «магистр», «кандидат наук» и «доктор наук», т. е. широко образованных и основательно подготовленных специалистов, способных работать в условиях повышенной профессиональной мобильности, умеющих отойти от сложившихся стереотипов и предложить новые технологии, идеи и решения.

Узкопрофильные вузы, учитывая новые требования, находятся в более сложной ситуации, и их переход на двухступенчатую систему не должен форсироваться искусственно. Для такого перехода институты должны иметь какое-то время, чтобы осмыслить проблему, определить тактику поведения на рынке образовательных услуг, а не сводить ее к имитации Болонского процесса. Однако принятый закон о двухуровневом высшем образовании в России уже определил срок — 1 сентября 2009 г.

Чем это грозит периферийным вузам? С одной стороны, возможность получить образовательную степень первого уровня с продолжительностью обучения в четыре года может привлечь в вуз большее число абитуриентов, для которых высшее образование станет доступнее по срокам и оплате. С другой стороны, эти же более вариативные возможности будут стимулировать эмиграцию абитуриентов в более крупные, обустроенные, перспективные города и более успешные вузы. Ждать появления иностранных студентов, а также студентов из ближнего зарубежья, других «сопоставимых» городов не приходится. Следовательно, контингент обучаемых будет все более ограниченным по численности и возможностям к обучению.

Введение магистратуры как второго уровня высшего образования в периферийном вузе вполне реально. Считается, что магистратура должна усилить привлекательность и конкурентоспособность вуза. Это даст ему дополнительные возможности обновлять состав студентов за счет бакалавров, закончивших другие учебные заведения. Однако эта возможность в провинции маловероятна.

Одними из преимуществ Болонских реформ считаются расширение возможностей для межвузовского взаимодействия на международном уровне, упрощение семестровых и годовых стажировок. Студенты якобы смогут полноценно учиться за рубежом без потери проведенных там периодов. Это предполагает обновление образовательной инфраструктуры, особенно технических средств обучения и производственно-лабораторной базы (считается, что средства, полученные от «внешних» студентов, могут быть использованы и на эти цели). Учитывая реалии среднестатистического периферийного вуза, реализация этих мероприятий невозможна. Даже максимально возможный оптимистичный прогноз указывает на весьма отдаленные перспективы осуществления этих планов. Более того, чтобы до этого вузу дожить, ему надо выжить.

Несомненно, что рост межвузовской конкуренции, более высокая требовательность со стороны студентов к качеству образования изначально ставят в неравные условия различные учебные заведения. Более того, они усугубят эти различия в будущем, приведут к гибели слабых по конкуренции вузов из глубинки.

В Берлине министры образования призвали вузы создавать студентам достойные условия для учебы и соответствующие бытовые условия, чтобы они могли успешно завершить учебу в установленные сроки без помех со стороны социальных и экономических факторов. Кроме того, было подчеркнуто, что существует необходимость накапливать более детальные сравнительные данные о социальном и экономическом положении студентов.

Сравнительные данные демонстрируют территориальную удаленность районов Сибири от интеллектуальных центров не только Европы, но и России. Мобильность в этих условиях требует значительных средств. Даже расстояния, которые придется преодолевать провинциальным сибирским студентам при их поездках из России и в Россию, далеко не сравнимы ни с европейскими, ни с любыми другими. Соответственно, будут разниться и транспортные расходы. Но не только они составляют основную часть финансовых потребностей. Нерешенным остается вопрос о бесплатности академических обменов по программам мобильности. Если государство пойдет по пути «наименьшего сопротивления» — предложит самим студентам (вернее, их родителям) нести финансовое бремя, то подобная практика будет приводить к существенному социальному расслоению общества (в том числе по территориальному признаку), усилению социального неравенства, когда только обеспеченные студенты смогут получать более качественное и конвертируемое образование. Но и в этом случае большая часть студентов будет стремиться в центральные районы, в признанные университеты.

Болонский процесс не должен стать коммерческим проектом, образовательным бизнесом. Парадоксальность ситуации состоит в том, что для российских периферийных вузов, испытывающих существенные финансовые трудности, платность образования в новых складывающихся условиях (в отличие от конца 1990-х — начала 2000 гг.) может привести к их ликвидации вследствие неплатежеспособности значительной части населения депрессивных регионов. Участники Болонского процесса постоянно указывают министерствам образования регионов и вузам на необходимость брать расходы по мобильности студентов и преподавателей на себя. В Европе имеется позитивная практика подобного рода, в то время как в России ни у государства, ни у вузов на это пока нет средств.

По оценкам специалистов, можно ожидать, что не более 10 % российских студентов смогут поехать за свой счет в европейские вузы за болонскими академическими кредитами. Незначительное число из 6 млн российских студентов получит гранты на такие поездки (примерно две-три тысячи), а остальные надолго окажутся за бортом программ мобильности².

Возникает проблема дополнительного финансирования изучения иностранных языков, особенно английского. Уровень владения им еще до поездки в принимающий университет должен быть высоким. Российские вузы уже сегодня ставят вопрос о значительном увеличении в своих учебных планах количества часов по изучению иностранных языков. Однако даже такое увеличение не решит проблемы: потребуются, возможно, десятилетия на создание школ преподавания языков, особенно в региональных вузах.

Таким образом, в новой системе высшей школы изменится место вузов в системе расселения. Если сегодня большую роль в подготовке кадров играют средние и малые города (хотя высшее образование является прерогативой крупных и крупнейших городов), то завтра велика вероятность того, что роль региональных вузов будет ослаблена, так как другие образовательные учреждения могут предоставить более конкурентоспособное образование, более востребованное на рынке труда.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: Байденко В.И. Болонские реформы: некоторые уроки Европы // Высш. образование сегодня. 2004. ¹ 2. С. 14—19.

² См.: «Мягкий путь» вхождения российских вузов в Болонский процесс. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005. С. 213.

Поступила 15.12.08.