О. И. Ключко. Общероссийские и региональные особенности гендерного подхода в социальном познании

О. И. КЛЮЧКО

ОБЩЕРОССИЙСКИЕ И РЕГИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ГЕНДЕРНОГО ПОДХОДА В СОЦИАЛЬНОМ ПОЗНАНИИ

КЛЮЧКО Ольга Ивановна, доцент кафедры философии для естественно-научных и инженерных специальностей Мордовского государственного университета, кандидат философских наук.

Ключевые слова: гендерный подход; социальное познание; методология гендерного исследования; критика квазигендерных исследований; центры гендерных исследований; интеграция гендерного подхода в современное обществознание; этапы развития гендерных исследований в России

Key words: gender approach; social cognition; methodology of gender studies; critics of quasi-gender studies; centres of gender studies; integration of gender approach into modern social science; stages of development of gender studies in Russia

Актуальность изучения современных подходов к исследованию общества является весьма существенной в связи с взаимопроникновением зарубежного и отечественного научного, мировоззренческого, культурного и образовательного опыта. Однако большинство социальных концепций не учитывают в познании фактор пола¹. Гендерные исследователи рассматривают пол как социальный конструкт, который создается обществом и воспроизводится людьми и структурирует, стратифицирует социум и определяет специфику его восприятия и исследования. Таким образом, гендерный символизм — один из факторов формирования знания об обществе и человеке².

Многие отечественные исследователи игнорируют гендер-ный подход как в экспериментальных работах, так и теоретических построениях. Это подтверждает экспертиза учебников высшей школы по основным социально-гуманитарным дисциплинам³. Причиной этому является то, что, во-первых, гендерный подход, основыванный на идеях постмодернизма, социального конструктивизма и феминизма, вовсе не тради-ционен для отечественной науки. Во-вторых, зарубежными и отечественными исследователями признается, что методология гендерного подхода пока разработана недостаточно. В-третьих, неоднократно подчеркивалось наличие андроцентризма и гендерной стереотипии в изучении социальных проблем и в самом построении академического сообщества⁴.

Гендерный подход в изучении человека и общества сформировался в 70—80-е гг. XX в. на основе неклассических философско-критических дискурсов, постструктурализма и постмодернизма (Ж. Деррида, Ж. Делез, Ж.-Ф. Лиотар, М. Фуко), философии феминизма (Дж. Батлер, Р. Брайдот-ти, Л. Иригарэ, Ю. Кристева, Э. Гросс, Г. Рабин, Э. Сик-су, Р. Унгер), социального конструктивизма П. Бергера и Т. Лукмана, символического интеракционизма И. Гоффмана, этнометодологии Г. Гарфинкеля, понимающей социологии М. Вебера и др. Значительный вклад в понимание пола как социального конструкта внесли работы антрополога М. Мид, социологов Э. Гидденса и П. Бурдье, психологов Э. Маккоби и С. Бем. В СССР, а затем в России в поле зрения исследователей находилась проблема половых различий⁵.

Гендерный подход в социальном познании основан на идее о социальной сконструированности представлений о мужчине и женщине, их ролях и функциях в обществе, «мужском» и «женском» в культуре и обществе и, как следствие, об их изменяемости и вариативности. В разработке методологии гендерного исследования можно выделить теорию социальной конструкции гендера (Д. Зиммерман, А. Рич, Р. Унгер, К. Уэст, Дж. Экер) и теорию гендерной системы (Т. де Ла-уретис, Ю. Хирдман)⁶. Существенный вклад в разработку теоретических моделей маскулинности и феминности как социокультурных феноменов внесли Э. Гидденс, М.Киммел, И. С. Кон, Р. Коннел, Дж. Плек.

В России гендерные исследования начали развиваться с конца 80-х гг. ХХ в. в работах О. А. Ворониной, Т. А. Гурко, М. М. Малышевой, А. Посадской, Н. Л. Пушкаревой, Н. М. Римашевской. Уже в начале 90-х ХХ в. формируются первые лаборатории и центры гендерных исследований. За последние пятнадцать лет в отечественном академическом контексте сформировалось сообщество гендерных экспертов, актуализировавших изучение и разрешение ряда значительных для российского общества проблем: репродуктивные права, гендерная статистика, гендерная асимметрия рынка труда и заработной платы, феминизация бедности, сексизм в СМИ, маргинальность миграции и торговля людьми, ген-дерное равенство⁷.

В конце 90-х гг. определились основные направления иследований гендера: гендерный анализ социальной политики и гендерная экспертиза законодательства в области обеспечения равных прав и равных возможностей женщин и мужчин; эмпирические исследования гендерных отношений в различных сферах российского общества; образовательная деятельность в рамках системы школьного, высшего и послевузовского образования; консультативно-просветительская работа с представителями государственных и общественных организаций, СМИ; издательская деятельность научной, образовательной литературы и публицистики для разных слоев населения.

Процесс освоения отечественными исследователями ген-дерного подхода прошел ряд этапов.

Этап прямого калькирования зарубежного опыта (1980-е — 1996 гг.) характеризуется знакомством с западными феминистскими и гендерными теориями и переводом на русский язык наиболее известных работ классиков этого направления. Категории «пол» и «гендер» понимаются как диаметрально противоположные, имеющие разные (биологические и социальные) основания. Впервые проводятся семинары, конференции, летние школы по гендерным исследованиям, отражающие эту позицию⁸.

На этапе адаптации западных теорий к российскому контексту (1997—2001 гг.) появляются отечественные экспериментальные работы, посвященные анализу гендерной системы, властных отношений в институтах российского общества, гендерной социализации⁹. Были описаны основные и ложные (квазигендерные) подходы к гендерным исследованиям в социальных науках, выявлена специфика использования качественной методологии в гендерных исследованиях. Издаются учебники, методические пособия, хрестоматии, посвященные теории и методологии гендерных исследований¹⁰.

Этап методологической рефлексии (с 2001 г. и по настоящее время) характеризуется попытками обоснованной критики методологических искажений, некорректных использований

принципов гендерного подхода. Так, Т. В. Барчунова пишет о воспроизведении гендерных стереотипов в самих гендерных исследованиях, неразличении гендерных особенностей и представлений и, как следствие, их онтологизации¹¹. Появилось критическое сопоставление особенностей «западной» и «российской» политико-культурной, социокультурной и интеллектуальной среды¹². Стало очевидно, что понятия «общество» и «культура», «мужественность» и «женственность» и содержание категорий «пол», «сексуальность», «тело» являются социально сконструированными. Таким образом, происходит понимание, что наши знания, в том числе о половых особенностях, социально и культурно обусловлены. Представляется, что в современных отечественных исследованиях термин «гендер» является категориальным указателем на множество специфических (постмодернистских, феминистских, конструктивистских) теорий и практик, он акцентирует непрямую взаимосвязанность и взаимообусловленность биологического пола, репродуктивной функции, сексуальной ориентации и социальной идентичности человека. «Гендер» перестает быть предметом исследования и становится методологическим подходом¹³.

Первоначальная критическая оппозиционность гендерного подхода по отношению к традиционным теориям сменяется интегративными тенденциями. Так, С. А. Ушакин пишет о невозможности выстраивания структуры в науке на основании исключительно одного (в данном случае — полового) при-знака¹⁴. Следовательно, методологической ошибкой являются рассмотрение пола как доминирующего или единственного фактора в исследовании, преувеличение его значения без учета класса, возраста, национальности, статуса мужчин и женщин в обществе, в определенном контексте и ситуации. Помимо междисциплинарного изучения процесса конструирования пола в различных сферах российского общества, наблюдается активное внедрение гендерного подхода в основные социально-гуманитарные дисциплины — философию, социологию, антропологию и историю, социальную работу, лингвистику, психологию, педагогику¹⁵.

Гендерные исследования актуализируют принципы холизма и гетерогенности, включая в анализ все больше переменных. Постепенно преодолевается традиция изучения фактов дискриминации исключительно женщин. Этому способствовала институционализация «мужских» исследований и позиционирование мужчин в качестве субъектов «gender study»¹⁶. Мужчины и женщины представляются как гетерогенные группы, в рамках каждой варьирование изучаемого признака может быть огромно, а сходства между группами могут превышать различия, и, как следствие, расширяется понимание моделей маскулинности и феминности¹⁷. Тем не менее, гендерные различия остаются по-прежнему значимым и распространенным предметом исследования.

Предмет гендерных исследований постепенно расширяется, не ограничиваясь отношениями микроуровня, позволяет судить об изменении во взаимодействии систем материального производства и воспроизводства человека, реализуя возможности объединительных подходов¹⁸. Осуществляется критика процессов глобализации, предпринимаются попытки комплексного гендерного подхода к экономическому и социальному развитию страны и отдельных ее регионов¹⁹.

В работах последних лет обсуждается тенденция упрощенного и формального заимствования гендерных концептов: редукционизм, выражающийся в сведении всего многообразия свойств, ролей и функций мужчин и женщин к биологическим особенностям; использование авторитетных в прошлом, но в настоящее время устаревших теорий (например, теория андрогинии С. Бем, отвергнутая самим автором); описание гендерных характеристик бинарными оппозициями, которые критикуются основателями гендерного подхода, и в результате — клишированные интерпретации результатов²⁰. Таким образом, осознается тот факт, что многие исследователи гендера смотрят на проблему через пресловутую «линзу гендера»²¹. Процесс интеграции гендерного подхода в систему отечественного образования отражает современное состояние гендерных исследований. Перечисленные выше методологические проблемы в настоящий момент не позволяют назвать гендерный подход целенаправленным и комплексным²². Усилилась негативная тенденция рассматривать как синонимы гендерное и раздельное по половому признаку образование²³.

Помимо указанных общероссийских тенденций, наметилась определенная специализация в деятельности региональных центров гендерных исследований (ЦГИ), которые, как правило, базируются в крупных вузах. Так, Ивановский государственный университет известен как центр гендерного образования молодежи. С 1994 г. он выполняет роль головной организации в межвузовских научных программах по гендерной тематике. На его базе издается всероссийский журнал «Женщина в российском обществе», ежегодно проводится российский конкурс студенческих работ по направлению «Гендерные исследования», в 2004 г. открыт первый в России факультет повышения квалификации по гендерному образованию. Кроме того, Ивановский ЦГИ — это единственный на данный момент в России центр, который проводит исследования современной маскулинности²⁴.

Широко известны работы Тверского ЦГИ, специализирующегося на изучении исторического наследия в области феминистского и гендерного подходов. Издания этого коллектива, посвященные творчеству А. М. Колонтай, показали богатые традиции и достижения феминизма в России²⁵. Особый интерес вызвало издание «Мужские ответы на женский вопрос в России», в котором представлены публичные дискуссии по вопросам женской эмансипации второй половины XIX — начала XX в. Это издание помогает разрушить предубеждение о том, что все мужчины негативно относятся к феминизму и якобы не интересуются женским вопросом²⁶.

Опираясь на федеральные программы и разработанные экспертами стратегии, ряд региональных женских организаций ведут кампании по развитию гендерно-ориентированной политики в субъектах РФ²⁷. Так, по инициативе НПО «Фемина» (г. Набережные Челны) была разработана «Гендерная стратегия Приволжского федерального округа». Этот положительный факт омрачается тем, что выполнение основных задач стратегии возложено не на органы государственной власти, а преимущественно на неправительственные организации и ряд кафедр ведущих вузов региона. Это, по нашему мнению, не является достаточным и существенно снижает потенциал этой стратегии. Тем не менее, центры гендерных исследований ПФО достойно выполняют возложенную на них задачу.

Так, в области социальной работы специализируется Саратовский ЦГИ. Известны его исследования по гендерным аспектам реабилитации инвалидов, экспертиза учебников для вузов по курсу «Социальная работа». Широкое признание получил «Журнал исследований социальной политики», издаваемый при участии Саратовского ЦГИ. Особую позицию занимает Самарский ЦГИ, который свою роль видит в интеграции гендерного подхода в политическую деятельность (законотворчество, правозащитное движение, деятельность партий и общественных организаций, гражданская активность). Этот центр активно сотрудничает с представителями СМИ, постоянно организует консультивные мероприятия для журналистов, тренинги, круглые столы по гендерной тематике. В 2004—2005 гг. им был осуществлен проект «Анализ деятельности российских центров гендерных исследований», который зафиксировал неутешительный результат: деятельность гендерного научного сообщества не оказала существенного влияния на положение мужчин и женщин в России, а также систему российского права и законодательства в целом, которая развивается не под давлением общественной инициативы, а в рамках общегосударственного политического курса, гендерную составляющую которого нельзя назвать приоритетной²⁸. В Ульяновске гендерной проблематикой постоянно занимается научно-исследовательский центр «Регион», специализирующийся в области молодежной политики.

В Мордовии, не смотря на отсутствие официального ЦГИ, традиции гендерных исследований значительны преимущественно в русле социологического и психолого-педагогического направлений. Так, Т. М. Дадаева, изучая тенденции развития гендерной структуры регионального социума, выявила тесную взаимосвязь между динамикой гендерной структуры рынка труда и занятости и развитием гендер-ных отношений в современной семье²⁹. К. В. Фофановой разработана модель социальной политики, направленная на индивида, имеющего социально-демографические (пол, возраст), этнонациональные, территориальные и статусные характеристики. Ею предложена схема гендерной экспертизы социальной политики³⁰. Н. Ф. Сухаревой определены гендерные особенности проявления агрессии в детском и подростковом возрасте³¹. Гендерный подход интегрирован в подготовку педагогических кадров региона³².

В последние годы в гендерные исследования активно включаются многие вузы различных регионов. Томский государственный педагогический университет регулярно проводит мероприятия по гендерному образованию учителей общеобразовательных школ³³. Новосибирский гуманитарный институт разрабатывает проблему гендерной социализации в высшем профессиональном образовании³⁴. Оригинальные исследования по изучению влияния военного фактора на повседневную жизнь российских женщин проводит Тамбовский государственный университет³⁵. Таким образом, география российского гендерного сообщества постоянно расширяется, что наглядно проявилось на международной конференции «Гендерные проблемы в современной России», проведенной Московским ЦГИ и кафедрой гендерных исследований Российского государственного гуманитарного университета 10—12 апреля 2008 г. Присутствие представителей большинства регионов свидетельствует об актуальности и востребованности этого научного направления.

Если говорить о наиболее перспективных направлениях в развитии гендерного подхода к изучению общества, то они, на наш взгляд, будут связаны с несколькими аспектами: миро-системным (Север и Юг, Запад и Восток, глобализм и антиглобализм, государство и гражданское общество), визуальным (визуальная пропаганда, анализ кинофотоматериала, иллюстраций, декоративно-прикладного искусства, моды, телевизионных практик и пр.), телесным (телесность и быт, телесность и мода, внешность и идеология, медицинская составляющая властных стратегий, историческая обусловленность женской и мужской красоты и пр.), дискурсивным (анализ гендерных составляющих в исторических / историографических, политических / политологических, литературных / литературоведческих текстах).

Критический и плюралистичный характер гендерного подхода позволяет достаточно динамично внедряться в основные области социального познания, обогащая их и в свою очередь заимствуя термины и методы. Дальнейшая разработка обозначенных методологических проблем интенсифицирует этот процесс.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹  См.: Теория познания: в 4 т. / РАН, Ин-т философии; под ред. В.А. Лекторского, Т.И. Ойзермана. Т. 4. М.: Мысль, 1995. 430 с.

² См.: Oakley A. Sex, Gender and Society. L.: Temple Smith, 1972. 220 p.

³  См.: Гендерная экспертиза учебников для высшей школы. М.: РОО МЦГИ — ООО «Солтекс», 2005. 260 с.

⁴  См.: Шнырова О.В. Проблемы восприятия гендерных исследований в российской академической среде // Пол, гендер, культура. Вып. 2. М., 2000. С. 232—238.

⁵ См.: Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. СПб.: Питер, 2001. 288 с.; Кон И.С. Ребенок и общество: (ист.-этногр. перспектива). М.: Наука, 1988. 269 с.

⁶ См.: The Social Construction of Gender / еd. by J. Lorber & S.A. Far-rel. L.: Newbury Park, 1991. 189 p.

⁷ См.: Гендер как инструмент познания и преобразования общества. М.: РОО МЦГИ — ООО «Солтекс», 2006. 304 с.

⁸ См.: Материалы Первой Российской летней школы по женским и ген-дерным исследованиям «Валдай-96». М.: МЦГИ, 1997. 196 с.; Электронная библиотека Европейского гуманитарного университета. URL: http://library. gender-ehu.org (дата обращения 18.03.2008); Женская сетевая программа. URL: www.owl.ru (дата обращения 18.03.2008).

⁹  См.: Права женщин в России: исследование реальной практики их соблюдения и массового сознания: в 2 т. М.: МФФ, 1998. Т. 1. 392 с.; Т. 2. 266 с.

¹⁰  См.: Введение в гендерные исследования: в 2 т. Харьков; СПб.: ХЦГИ — «Алетейя», 2001. Т. 1. 708 с.; Т. 2. 991 с.; Теория и методология гендерных исследований. М.: МЦГИ-МВШСЭН-МФФ, 2001. 416 с.; Гендер-ный калейдоскоп: курс лекций. М.: Академия, 2001. 520 с.

¹¹  См.: Барчунова Т.В. «Эгоистичный гендер», или Воспроизводство гендерной асимметрии в гендерных исследованиях // Обществ. науки и современность. 2002. ¹ 5. С. 180—193.

¹² См.: Зверева Г.И. Чужое, свое, другое… : феминистские и гендерные концепты в интеллектуальной культуре постсоветской России // Адам и Ева: альманах гендерной истории. ¹ 2. М., 2001. С. 238—278.

¹³  См.: Ключко О.И. Отечественный вариант гендерных исследований (проблемы методологии) // Обществ. науки и современность. 2007. ¹ 4. С. 172—176.

¹⁴  См.: Ушакин С.А. Поле пола. Вильнюс; М.: ООО «Вариант», 2007. С. 98—99.

¹⁵ См.: Пол и гендер в науках о человеке и обществе / под ред. В. Успенской. Тверь: Феминист-Пресс, 2005. 384 с.

¹⁶  См.: О муже(N)ственности / под ред. С.А. Ушакина. М.: Нов. лит. обозрение, 2002. 720 с.; Киммел М. Гендерное общество. М.: РОССПЭН, 2006. 464 с.

¹⁷ См.: Берн Ш. Гендерная психология. СПб.: Еврознак, 2002. 320 с.

¹⁸  См.: Малышева М.М. Современный патриархат. М.: Академия, 2001. 356 с.; Российский гендерный порядок: социологический подход. СПб.: Изд-во Европейского ун-та в Санкт-Петербурге, 2007. 306 с.

¹⁹ См.: Гендер и глобализация: теория и практика международного женского движения. М.: МЦГИ — ИСЭПН РАН, 2003. 292 с.

²⁰  Радина Н.К. Гендерная методология в социальной психологии // Гендер как инструмент познания и преобразования общества. М.: РОО

МЦГИ — ООО «Солтекс», 2006. С. 125—133; Савкина И.А. Факторы раздражения: о восприятии и обсуждении феминистской критики и гендерных исследований в русском контексте // НЛО. 2007. URL: http://magazines. russ.ru/nlo/2007/86/sa13.html (дата обращения: 12.04.2008).

²¹ См.: Бем С. Линзы гендера. Трансформация взглядов на проблему неравенства полов / пер. с англ. М.: Рос. полит. энцикл., 2004. 336 с.

²²  См.: Гуманитарное образование и социальный контекст: гендерные проблемы: материалы междунар. науч. конф. (СПб., 25—28 июня 2007 г.). СПб.: Издат. дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2007. 418 с.; Ключко О.И. Проблемы интеграции гендерного подхода в педагогическое образование региона // Регионология. 2007. ¹ 4. С. 169—176.

²³ См.: Штылева Л.В. Фактор пола в образовании: гендерный подход и анализ. М.: ПЕР СЭ, 2008. 316 с.

²⁴ См.: Конструирование маскулинности на Западе и в России. Иваново: Иванов. гос. ун-т, 2006. 292 с.

²⁵ См.: Александра Коллонтай: теория женской эмансипации в контексте российской гендерной политики. Тверь: Тверской центр женской и гендерной истории, 2002. URL: http://www.tvergenderstudies.ru/pbbk000r. htm (дата обращения: 25.03.2008).

²⁶  См.: Мужские ответы на женский вопрос в России: антол.: в 2 т. Тверь: Феминист-Пресс, 2005. Т. 1. 224 с.; Т. 2. 352 с.

²⁷ См.: Законодательные инициативы в стратегиях гендерного развития регионов. М.: МИК, 2003. 144 с.

²⁸ См.: Гендерные исследования и гражданское общество в России. М.: Звенья, 2006. С. 33.

²⁹ См.: Дадаева Т.М. Гендерная структура современного общества: реальность и тенденции развития. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2005. 272 с.

³⁰ См.: Фофанова К.В. Институализация гендерных отношений в социальной сфере: автореф. … д-ра социол. наук. Саранск, 2006. 35 с.

³¹ См.: Сухарева Н.Ф. Гендерные особенности проявления агрессии учащимися младшего школьного и подросткового возраста: автореф. … канд. психол. наук. М., 2006. 18 с.

³²  См.: Гендерная педагогика и психология / под ред. О.И. Ключко. Саранск: Изд-во Морд. ун-та, 2005. 156 с.

³³  См.: Гендерное образование в подготовке учителя. Томск: Изд-во ТГПУ, 2007. 228 с.

³⁴ См.: Гендерная социализация и высшее профессиональное образование. Новосибирск: НГИ, 2006. 188 с.

³⁵ См.: Щербинин П.П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII — начале XX в. Тамбов: Юлис, 2004. 508 с.

Поступила 18.04.08.